сегодня должен был проходить РДР у 8 классов (Московская область). В результате первая "смена" детей пришла к 8.55 и 1,5 часа ждали, когда удастся подключиться в электронной системе Московской области. Не получилось. Вторую смену (на 10.30) ни о чем не предупредили, они пришли с пустыми руками, а их отправили на уроки. Сказали, что РДР будет проходить 6.02. Будут снимать с уроков, а потом возвращать обратно учиться.
Это к вопросу о том, чем занимается школа. РДР - это такая диагностика, которая может проводиться (и раньше всегда проводилась) без всяких сложностей по присылаемым в школу билетам (заданиям). А сейчас, в век "цифровизации" превращена в процедуру, отнимающую в разы больше времени и дающую никакой, практически, пользы для учебного процесса. Все, что делается, получается, - делается только ради того, чтобы вспотеть.
Как пел Бутусов: "можно делать и отсутствие дела" и далее: "Здесь мерилом работы считают усталость"
Зачем такая работа, от которой только усталость остаётся, кто пояснит?
сегодня должен был проходить РДР у 8 классов (Московская область). В результате первая "смена" детей пришла к 8.55 и 1,5 часа ждали, когда удастся подключиться в электронной системе Московской области. Не получилось. Вторую смену (на 10.30) ни о чем не предупредили, они пришли с пустыми руками, а их отправили на уроки. Сказали, что РДР будет проходить 6.02. Будут снимать с уроков, а потом возвращать обратно учиться.
Это к вопросу о том, чем занимается школа. РДР - это такая диагностика, которая может проводиться (и раньше всегда проводилась) без всяких сложностей по присылаемым в школу билетам (заданиям). А сейчас, в век "цифровизации" превращена в процедуру, отнимающую в разы больше времени и дающую никакой, практически, пользы для учебного процесса. Все, что делается, получается, - делается только ради того, чтобы вспотеть.
Как пел Бутусов: "можно делать и отсутствие дела" и далее: "Здесь мерилом работы считают усталость"
Зачем такая работа, от которой только усталость остаётся, кто пояснит?
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from br
