аарон видит его на трибуне во время одного из выездных матчей лисов. его настораживает, что незнакомец не сводит глаз ни с него, ни с брата. это пугает, особенно учитывая их радужно-кровавое прошлое. где-то на периферии его преследует мысль, что он видел этого человека, когда был ребёнком, недалеко от их с матерью дома.
после матча эндрю подходит к нему, заметив, что что-то не так. аарон кивает в сторону, указывая на странного незнакомца. они стараются не замечать его, направляясь к раздевалкам, в то время как мужчина зачем-то подзывает к себе ваймака. у тренера с этим человеком завязывается разговор, который они не могут услышать, но всё равно чувствуют себя максимально некомфортно.
– дилер? – на всякий случай уточняет эндрю, и аарон в ответ отрицательно качает головой. нет, он хорошо запомнил всех поставщиков наркотиков, сразу бы узнал.
они наспех принимают душ, надеясь, что это всё нелепая случайность и их семейная паранойя. как бы не так. едва аарон натягивает футболку, тренер отзывает их с эндрю в сторону; говорит что-то про «отца», а у аарона уже глаза темнеют от злости. эндрю, в отличие от брата, кажется непробиваемым, но аарон знает, что под маской его ледяного спокойствия тоже скрывается буря.
пальцы аарона судорожно сжимаются в кулаки. внутри него закипает ненависть, готовая вырваться наружу яростным вихрем. отец. простое слово, вызывающее такую бурю эмоций. ему было наплевать на них. почему теперь, после стольких лет, этот урод считает, что имеет право вмешиваться в их жизни?
аарону, чёрт возьми, нужны ответы. наверное, именно поэтому он следует за тренером без раздумий.
– сынок.
мужчина оборачивается, как только они оказываются в поле его зрения. слово, сорвавшееся с чужих губ, звучит как плевок в душу. аарон с трудом удерживается от того, чтобы не броситься на мужчину с кулаками. лицо эндрю искажается в едва заметной гримасе.
– да я тебя даже не знаю, мудак, – с желчью выплёвывает аарон. – как-то спросил у матери, кто ты, где ты, как живёшь, но она так ничего и не сказала. я даже имени твоего не знаю.
мужчина делает шаг вперед, но аарон рефлекторно отступает. эндрю хватает его за подол футболки, пытаясь оттащить в сторону, но тот не двигается. он смотрит в глаза отца, пытаясь найти в этом чудовище хоть что-то человеческое. безуспешно.
– меня зовут стефан, – спокойно отвечает мужчина. – я сожалею о том, что произошло, но теперь я здесь и хочу стать вашим отцом.
эндрю фыркает.
– нам прекрасно живётся и без тебя, пошёл ты.
аарон смотрит на отца с неприкрытой ненавистью. слова стефана кажутся ему фарсом, жалкой попыткой искупить вину за годы отсутствия.
– ты опоздал, – цедит он. – мы выжили без тебя.
– мальчики...
– лучше бы она сказала, что ты сдох. ничтожество.
на этот раз эндрю не позволяет аарону остаться на месте, явно давая понять, что разговор окончен. этот ублюдок недостоин даже дышать одним воздухом с ними.
аарон видит его на трибуне во время одного из выездных матчей лисов. его настораживает, что незнакомец не сводит глаз ни с него, ни с брата. это пугает, особенно учитывая их радужно-кровавое прошлое. где-то на периферии его преследует мысль, что он видел этого человека, когда был ребёнком, недалеко от их с матерью дома.
после матча эндрю подходит к нему, заметив, что что-то не так. аарон кивает в сторону, указывая на странного незнакомца. они стараются не замечать его, направляясь к раздевалкам, в то время как мужчина зачем-то подзывает к себе ваймака. у тренера с этим человеком завязывается разговор, который они не могут услышать, но всё равно чувствуют себя максимально некомфортно.
– дилер? – на всякий случай уточняет эндрю, и аарон в ответ отрицательно качает головой. нет, он хорошо запомнил всех поставщиков наркотиков, сразу бы узнал.
они наспех принимают душ, надеясь, что это всё нелепая случайность и их семейная паранойя. как бы не так. едва аарон натягивает футболку, тренер отзывает их с эндрю в сторону; говорит что-то про «отца», а у аарона уже глаза темнеют от злости. эндрю, в отличие от брата, кажется непробиваемым, но аарон знает, что под маской его ледяного спокойствия тоже скрывается буря.
пальцы аарона судорожно сжимаются в кулаки. внутри него закипает ненависть, готовая вырваться наружу яростным вихрем. отец. простое слово, вызывающее такую бурю эмоций. ему было наплевать на них. почему теперь, после стольких лет, этот урод считает, что имеет право вмешиваться в их жизни?
аарону, чёрт возьми, нужны ответы. наверное, именно поэтому он следует за тренером без раздумий.
– сынок.
мужчина оборачивается, как только они оказываются в поле его зрения. слово, сорвавшееся с чужих губ, звучит как плевок в душу. аарон с трудом удерживается от того, чтобы не броситься на мужчину с кулаками. лицо эндрю искажается в едва заметной гримасе.
– да я тебя даже не знаю, мудак, – с желчью выплёвывает аарон. – как-то спросил у матери, кто ты, где ты, как живёшь, но она так ничего и не сказала. я даже имени твоего не знаю.
мужчина делает шаг вперед, но аарон рефлекторно отступает. эндрю хватает его за подол футболки, пытаясь оттащить в сторону, но тот не двигается. он смотрит в глаза отца, пытаясь найти в этом чудовище хоть что-то человеческое. безуспешно.
– меня зовут стефан, – спокойно отвечает мужчина. – я сожалею о том, что произошло, но теперь я здесь и хочу стать вашим отцом.
эндрю фыркает.
– нам прекрасно живётся и без тебя, пошёл ты.
аарон смотрит на отца с неприкрытой ненавистью. слова стефана кажутся ему фарсом, жалкой попыткой искупить вину за годы отсутствия.
– ты опоздал, – цедит он. – мы выжили без тебя.
– мальчики...
– лучше бы она сказала, что ты сдох. ничтожество.
на этот раз эндрю не позволяет аарону остаться на месте, явно давая понять, что разговор окончен. этот ублюдок недостоин даже дышать одним воздухом с ними.
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from br
