При всей лихости 90е (точнее, их вторая половина) для некоторых нацреспублик стали временем определенного прорыва, в том числе культурного и национального. Саха, Башкортостан, ну и, прежде всего, Татарстан. О том, что там есть нормальная человеческая жизнь, а не только ВПК и тяжелая промышленность с «трудовыми буднями», которые «подвиги для нас», Россия узнала именно тогда или чуть позже. Большая часть доходов, по договоренностям с центром, оставались внутри регионов и шли на их развитие. Конечно, далеко не всё, что могло бы, - свои чиновничьи кланы, олигархи и криминал, но очень многое было сделано и построено. Казань потому 3я столица и визитная карточка РФ на Востоке и даже в чем-то на Западе (до войны), потому в ней инновации и она донор и пример для всех субъектов, что в 90е был хоть какой-то федерализм, в первую очередь бюджетный. Советская Татария - это подростковые банды, люмпен-пролетариат грязных вечно нетрезвых промышленных гигантов, глубокий периферийный депресняк и загнанная под лавку национальная жизнь. Поэтому многие татары в Татарстане, но далеко не только они, опасаются Москву - центр ассоциируется с головняками и бедностью. А федерализм и суверенитет, в отличие от большинства России, имеют в Республике вполне сытые позитивные коннотации.
При всей лихости 90е (точнее, их вторая половина) для некоторых нацреспублик стали временем определенного прорыва, в том числе культурного и национального. Саха, Башкортостан, ну и, прежде всего, Татарстан. О том, что там есть нормальная человеческая жизнь, а не только ВПК и тяжелая промышленность с «трудовыми буднями», которые «подвиги для нас», Россия узнала именно тогда или чуть позже. Большая часть доходов, по договоренностям с центром, оставались внутри регионов и шли на их развитие. Конечно, далеко не всё, что могло бы, - свои чиновничьи кланы, олигархи и криминал, но очень многое было сделано и построено. Казань потому 3я столица и визитная карточка РФ на Востоке и даже в чем-то на Западе (до войны), потому в ней инновации и она донор и пример для всех субъектов, что в 90е был хоть какой-то федерализм, в первую очередь бюджетный. Советская Татария - это подростковые банды, люмпен-пролетариат грязных вечно нетрезвых промышленных гигантов, глубокий периферийный депресняк и загнанная под лавку национальная жизнь. Поэтому многие татары в Татарстане, но далеко не только они, опасаются Москву - центр ассоциируется с головняками и бедностью. А федерализм и суверенитет, в отличие от большинства России, имеют в Республике вполне сытые позитивные коннотации.
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from br
