Шреа — заповедник в горной цепи «Блидского Атласа» (от названия вилайата — Блида). В начале XX века здесь открыли горнолыжную базу отдыха, первую в Африке. И позже он был объявлен национальным парком.
Джурджура — национальный парк. Признан ЮНЕСКО биосферным заповедником.
🌳🐒 В этих местах уникальная флора и фауна, например, атласский кедр, растущий только на высоте свыше 800 метров, клен Монпелье, алеппская сосна, кабаны, генеты, и, конечно же, это ареал вымирающего вида обезьян — маготов (или берберская обезьяна; единственная макака, живущая не в Азии).
Шреа — заповедник в горной цепи «Блидского Атласа» (от названия вилайата — Блида). В начале XX века здесь открыли горнолыжную базу отдыха, первую в Африке. И позже он был объявлен национальным парком.
Джурджура — национальный парк. Признан ЮНЕСКО биосферным заповедником.
🌳🐒 В этих местах уникальная флора и фауна, например, атласский кедр, растущий только на высоте свыше 800 метров, клен Монпелье, алеппская сосна, кабаны, генеты, и, конечно же, это ареал вымирающего вида обезьян — маготов (или берберская обезьяна; единственная макака, живущая не в Азии).
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from br
