Центробанк любят ругать. Да, формально он отвечает за денежную политику, но в нынешних условиях его роль второстепенна. Это институт, подчинённый государству, своего рода экономическая прислуга, обеспечивающая реализацию политических установок. Решения принимаются не в башне на Неглинной, а в кабинетах тех, кто определяет стратегические приоритеты страны.
Рост денежной массы — пример. В декабре 2024 года объём М2 увеличился на 7 трлн рублей (+5,9%). Это не решение Центробанка, а следствие масштабных государственных вливаний в экономику, связанных с госконтрактами, авансами и военными расходами. Обвинять ЦБ в инфляции или ослаблении рубля — значит игнорировать заказчика, который выстраивает экономику в мобилизационной логике.
Инструменты ЦБ — процентные ставки, регулирование ликвидности — в нынешних условиях становятся косметическими мерами. Он вынужден подчиняться требованиям финансирования госсектора, что делает его исполнителем чужой воли.
И кардинально изменить ситуацию невозможно. Максимум — стабилизировать, через прекращение боевых действий. Но это совсем не прерогатива Центробанка.
Центробанк любят ругать. Да, формально он отвечает за денежную политику, но в нынешних условиях его роль второстепенна. Это институт, подчинённый государству, своего рода экономическая прислуга, обеспечивающая реализацию политических установок. Решения принимаются не в башне на Неглинной, а в кабинетах тех, кто определяет стратегические приоритеты страны.
Рост денежной массы — пример. В декабре 2024 года объём М2 увеличился на 7 трлн рублей (+5,9%). Это не решение Центробанка, а следствие масштабных государственных вливаний в экономику, связанных с госконтрактами, авансами и военными расходами. Обвинять ЦБ в инфляции или ослаблении рубля — значит игнорировать заказчика, который выстраивает экономику в мобилизационной логике.
Инструменты ЦБ — процентные ставки, регулирование ликвидности — в нынешних условиях становятся косметическими мерами. Он вынужден подчиняться требованиям финансирования госсектора, что делает его исполнителем чужой воли.
И кардинально изменить ситуацию невозможно. Максимум — стабилизировать, через прекращение боевых действий. Но это совсем не прерогатива Центробанка.
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from br
