Я убеждена, что хороший роман узнается по первому предложению. Первые строки «Доктора Живаго» я перечитывала раз десять, еще не веря, что они именно такие.
Шли и шли и пели «Вечную память», и, когда останавливались, казалось, что ее по-залаженному продолжают петь ноги, лошади, дуновения ветра.
В карандашной рукописи 1946 года роман назывался «Смерти не будет». Там же стоял эпиграф из Откровения Иоанна Богослова: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопль, ни болезни уже не будет, ибо прежнее пошло». Удивительно, конечно, какой тяжелой была история с написанием и публикацией романа. Не могу Пастернака тут ни осудить, ни одобрить – эта дилемма вне моего уровня размышлений. Но до сих пор помню с ученических лет, как Пастернак писал Шаламову, что он закончил роман, исполнил миссию, возложенную Богом, но ничего не изменилось. Изменилось, на самом деле, всегда меняется.
Я читала «Доктора Живаго» в школе или в университете, помню, что он прошел мимо меня, я как-то испугалась его мощи. А сейчас читаю и выделяют каждую цитату:
С неба оборот за оборотом бесконечными мотками падала на землю белая ткань, обвивая ее погребальными пеленами. Вьюга была одна на свете, ничто с ней не соперничало.
А что такое история? Это установление вековых работ по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению.
Века и поколенья только после Христа вздохнули свободно. Только после него началась жизнь в потомстве, и человек умирает не на улице под забором, а у себя в истории, в разгаре работ, посвященных преодолению смерти, умирает, сам посвященный этой теме.
Чего бы ему больше всего хотелось? Ему представилось, что больше всего хотел бы он когда-нибудь еще раз свалиться в пруд с Надею и много бы отдал сейчас, чтобы знать, будет ли это когда-нибудь или нет.
Почему-то тяжело представить, как в Переделкино праздновали Нобелевскую премию по литературе. Как пришли гости. Как Чуковский, много лет не употреблявший алкоголь, решил сделать исключение. Как сделали снимки, а на них все счастливы.
На следующий день к Пастернаку пошел Федин просить отказаться от премии. Почему-то особенно мне больно, что это был его друг, но Федина я тоже могу понять. Не могу — что он, болеющий, не пришел на похороны. И прав был раздраженный Каверин, когда уточнял в письме, неужели Федину не было видно, как гроб Пастернака несли под окнами его дома.
«Напрасно Вы думаете, что я чем-то был до романа. Я начинаюсь только с этой книги, всё, что было прежде, — чепуха».
Я убеждена, что хороший роман узнается по первому предложению. Первые строки «Доктора Живаго» я перечитывала раз десять, еще не веря, что они именно такие.
Шли и шли и пели «Вечную память», и, когда останавливались, казалось, что ее по-залаженному продолжают петь ноги, лошади, дуновения ветра.
В карандашной рукописи 1946 года роман назывался «Смерти не будет». Там же стоял эпиграф из Откровения Иоанна Богослова: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопль, ни болезни уже не будет, ибо прежнее пошло». Удивительно, конечно, какой тяжелой была история с написанием и публикацией романа. Не могу Пастернака тут ни осудить, ни одобрить – эта дилемма вне моего уровня размышлений. Но до сих пор помню с ученических лет, как Пастернак писал Шаламову, что он закончил роман, исполнил миссию, возложенную Богом, но ничего не изменилось. Изменилось, на самом деле, всегда меняется.
Я читала «Доктора Живаго» в школе или в университете, помню, что он прошел мимо меня, я как-то испугалась его мощи. А сейчас читаю и выделяют каждую цитату:
С неба оборот за оборотом бесконечными мотками падала на землю белая ткань, обвивая ее погребальными пеленами. Вьюга была одна на свете, ничто с ней не соперничало.
А что такое история? Это установление вековых работ по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению.
Века и поколенья только после Христа вздохнули свободно. Только после него началась жизнь в потомстве, и человек умирает не на улице под забором, а у себя в истории, в разгаре работ, посвященных преодолению смерти, умирает, сам посвященный этой теме.
Чего бы ему больше всего хотелось? Ему представилось, что больше всего хотел бы он когда-нибудь еще раз свалиться в пруд с Надею и много бы отдал сейчас, чтобы знать, будет ли это когда-нибудь или нет.
Почему-то тяжело представить, как в Переделкино праздновали Нобелевскую премию по литературе. Как пришли гости. Как Чуковский, много лет не употреблявший алкоголь, решил сделать исключение. Как сделали снимки, а на них все счастливы.
На следующий день к Пастернаку пошел Федин просить отказаться от премии. Почему-то особенно мне больно, что это был его друг, но Федина я тоже могу понять. Не могу — что он, болеющий, не пришел на похороны. И прав был раздраженный Каверин, когда уточнял в письме, неужели Федину не было видно, как гроб Пастернака несли под окнами его дома.
«Напрасно Вы думаете, что я чем-то был до романа. Я начинаюсь только с этой книги, всё, что было прежде, — чепуха».
BY Конец былины
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from br
