В 5-м классе к нам пришла новая девочка. Ее звали Лиза. Она была полной, носила очки, ее светлые волосы, заплетенные в косички, выглядели как солома, а лицо было покрыто множественными прыщами. Пацаны быстро дали ей прозвище — Уродина. Мы были слишком малы и глупы, осудили человека по внешнему виду, даже не зная, кто она и как живет. Жалко, что мы поняли это слишком поздно...Портфель Уродины постоянно валялся в разных частях классов, коридоров, однажды его выбросили из окна второго этажа. Иногда она приходила домой с синяками. Лиза никогда не жаловалась на нас, она каждый день плакала и ни разу не настучала, а на синяки она отвечала, мол, упала. Ей приходилось терпеть тонну унижений со стороны парней. Девочки сначала просто не хотели с не общаться, т.к. боялись стать такими же изгоями, а затем тоже начали унижать ее. Так продолжалось 2 года... В 7-м классе мы стали полными моральными уродами. Дело уже не обходилась синяками и толканиями. Мы частенько били ее, если что-то нам не нравилось. В один из таких разов мы зашли слишком далеко. Был урок географии. Парни обманули учительницу, сказав, что нам ничего не задали, но Лиза проболталась, что домашка была. Училка настучала классухе, и весь класс остался на час после уроков. Все были в гневе. Мы, как ни в чем не бывало, пошли вниз, там мы ждали Лизу. Пацаны затащили ее в туалет и начали бить. Жестоко. Ногами в живот, лицо, они прыгали на ней и таскали за волосы, заставляли лизать унитаз, ей заткнули горло, чтобы никто не услышал. Я выдержала минут 5 возле туалета, принимать участия в этом я не хотела, по этому решила уйти (возможно поэтому я сейчас жива). Я и еще несколько девочек ушли оттуда, а через час нам позвонили и сказали прийти в школу. Полиция, скорая, учителя, дети... я не понимала, что произошло в школе? Нас отвели к кабинету биологии. Там стояли завуч, полиция и наши родители. Из кабинета вышла Марина и ее отец, потом позвали нас с мамой. Следователь расспрашивал меня о сегодняшнем дне, а потом сказал, что в школьном туалете было найдено изуродованное тело Лизы Григорьевой. Тогда я рассказала все как было. Что было дальше не так важно, поэтому это можно опустить. Некоторые дети были выгнаны из школы. Тем детям, чье причастие в убийстве было доказано, не было 14 лет, их не смогли посадить. В нашем классе осталось 12 человек. Мы были под строгим контролем всех возможных людей. Учителя с большим страхом вели у нас уроки. Нам было запрещено выходить одним из кабинета, ходить в столовую. Ровно через месяц умер Дима, который, как мне рассказали нанес смертельный удар в висок (хотя, врачи сказали, что до этого было достаточно ударов, чтобы она умерла, т. к. внутри нее была каша).
В 5-м классе к нам пришла новая девочка. Ее звали Лиза. Она была полной, носила очки, ее светлые волосы, заплетенные в косички, выглядели как солома, а лицо было покрыто множественными прыщами. Пацаны быстро дали ей прозвище — Уродина. Мы были слишком малы и глупы, осудили человека по внешнему виду, даже не зная, кто она и как живет. Жалко, что мы поняли это слишком поздно...Портфель Уродины постоянно валялся в разных частях классов, коридоров, однажды его выбросили из окна второго этажа. Иногда она приходила домой с синяками. Лиза никогда не жаловалась на нас, она каждый день плакала и ни разу не настучала, а на синяки она отвечала, мол, упала. Ей приходилось терпеть тонну унижений со стороны парней. Девочки сначала просто не хотели с не общаться, т.к. боялись стать такими же изгоями, а затем тоже начали унижать ее. Так продолжалось 2 года... В 7-м классе мы стали полными моральными уродами. Дело уже не обходилась синяками и толканиями. Мы частенько били ее, если что-то нам не нравилось. В один из таких разов мы зашли слишком далеко. Был урок географии. Парни обманули учительницу, сказав, что нам ничего не задали, но Лиза проболталась, что домашка была. Училка настучала классухе, и весь класс остался на час после уроков. Все были в гневе. Мы, как ни в чем не бывало, пошли вниз, там мы ждали Лизу. Пацаны затащили ее в туалет и начали бить. Жестоко. Ногами в живот, лицо, они прыгали на ней и таскали за волосы, заставляли лизать унитаз, ей заткнули горло, чтобы никто не услышал. Я выдержала минут 5 возле туалета, принимать участия в этом я не хотела, по этому решила уйти (возможно поэтому я сейчас жива). Я и еще несколько девочек ушли оттуда, а через час нам позвонили и сказали прийти в школу. Полиция, скорая, учителя, дети... я не понимала, что произошло в школе? Нас отвели к кабинету биологии. Там стояли завуч, полиция и наши родители. Из кабинета вышла Марина и ее отец, потом позвали нас с мамой. Следователь расспрашивал меня о сегодняшнем дне, а потом сказал, что в школьном туалете было найдено изуродованное тело Лизы Григорьевой. Тогда я рассказала все как было. Что было дальше не так важно, поэтому это можно опустить. Некоторые дети были выгнаны из школы. Тем детям, чье причастие в убийстве было доказано, не было 14 лет, их не смогли посадить. В нашем классе осталось 12 человек. Мы были под строгим контролем всех возможных людей. Учителя с большим страхом вели у нас уроки. Нам было запрещено выходить одним из кабинета, ходить в столовую. Ровно через месяц умер Дима, который, как мне рассказали нанес смертельный удар в висок (хотя, врачи сказали, что до этого было достаточно ударов, чтобы она умерла, т. к. внутри нее была каша).
BY Бар «Стрёмный закуток»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted.
from br
