В Иркутске более чем 30 кандидатам наук и заслуженным учителям предложили стать уборщиками и гардеробщиками. Руководство Института развития образования, где все они работают, объяснило это реструктуризацией.
В январе 2024 года сотрудники института решили создать свой профсоюз. Сделали они это из-за большого количества увольнений во время объединения с другим институтом — тогда без работы остались более 80 человек. Чтобы такого больше не происходило, сотрудники и решили объединиться.
Кроме того, сотрудников волновал и вопрос по заработной плате. Выяснилось, что почти все работники получали зарплату ниже полагающейся им. Профсоюз обратился в прокуратуру, и ведомство подтвердило догадки сотрудников. Институту вынесли представление об устранении нарушений.
Однако вместо повышения зарплаты руководство учреждения решило бороться другими способами. Оно уведомило о реструктуризации и сокращении 32 человек. По приказу в институте были ликвидированы несколько кафедр и секторов, а заведующим, методистам, доцентам и преподавателям предложили стать специалистами в сфере закупок, рабочими, уборщиками и гардеробщиками. Свой ответ работники должны дать до 20 декабря.
В Иркутске более чем 30 кандидатам наук и заслуженным учителям предложили стать уборщиками и гардеробщиками. Руководство Института развития образования, где все они работают, объяснило это реструктуризацией.
В январе 2024 года сотрудники института решили создать свой профсоюз. Сделали они это из-за большого количества увольнений во время объединения с другим институтом — тогда без работы остались более 80 человек. Чтобы такого больше не происходило, сотрудники и решили объединиться.
Кроме того, сотрудников волновал и вопрос по заработной плате. Выяснилось, что почти все работники получали зарплату ниже полагающейся им. Профсоюз обратился в прокуратуру, и ведомство подтвердило догадки сотрудников. Институту вынесли представление об устранении нарушений.
Однако вместо повышения зарплаты руководство учреждения решило бороться другими способами. Оно уведомило о реструктуризации и сокращении 32 человек. По приказу в институте были ликвидированы несколько кафедр и секторов, а заведующим, методистам, доцентам и преподавателям предложили стать специалистами в сфере закупок, рабочими, уборщиками и гардеробщиками. Свой ответ работники должны дать до 20 декабря.
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from br
