#наши.Позывной "Гагарин". Контрактник из Челябинской области. В зоне СВО с декабря 2022 года.
- Первый бой, в котором я непосредственно столкнулся с противником, был в поселке Бердычи. В самом начале атаки заводили туда пехоту. Противник применил бронированную технику, мы занимались тем, что старались эту технику как-то поймать. На самом деле, самая большая сложность в поимке танка противника в том, что мы работаем в наступлении, а противник работает в обороне. Техника быстро выкатывается, быстро откатывается. Нам они всего этого не оставляют, нам оставляют развалины. Когда мы прибываем, мы из всех этих развалин находим наиболее удобную позицию для того, чтобы спрятать машину. И по мере продвижения, то есть - чем дальше продвигается наша пехота, тем танкам тяжелее выкатиться и отработать. Расстояние увеличивается, соответственно, с помощью средств визуального обнаружения у противника появляется возможность засечь нашу вылазку раньше. Соответственно, противник предпринимает все усилия для того, чтобы избежать контактного боя с нашей бронетехникой. Мы выкатываемся – они откатываются, а нас встречает артиллерия противника.
Один раз, когда была повторно поставлена задача завести пехоту в Бердычи, мы должны были колонной танков прорваться и завести туда пехоту. Я шел в голове колонны и должен был в случае столкновения со специальной техникой противника открыть по ней огонь. И тут у нас произошло столкновение с бронетехникой противника. Попасть по ней получилось, но не получилось пробить с первого раза. Скорее всего, это была "Брэдли". Стреляли кумулятивной ракетой. Все это было на ходу, в движении, очень быстро. Второй раз наводчику не удалось попасть. А дальше мою машину расстреляли прямой наводкой, выкатились "Абрамсы", прилетело две подачи в борт. Заклинило трансмиссию, машина - Т-72 - встала. Экипаж покинул машину.
Тогда сказалось еще и отсутствие опыта. Когда планируется какое-то мероприятие, мы заранее всё продумываем до мелочей. Но суть войны заключается в том, что противник тоже продумывает всё до мелочей. И потом, когда начинается сам процесс, то складывается такая ситуация, что в драку уже ввязались и из неё уже не выйти. И каждое промедление смерти подобно для тех людей, которые там бьются. Поэтому решения, по возможности, нужно принимать максимально оперативно.
В населённом пункте N нас подбили. Мы эвакуировались, покинули машину. Когда покидали, услышали в шлемофонах, что противник сразу же начал охоту за нами с помощью дронов. Я тогда получил третье ранение, мой экипаж был весь ранен. Наводчика ранило, механик контужен был сильно. Мы грамотно действовали, сумели выйти к своим за десять часов, хотя там недалеко было. До крайних домов мы от моста очень быстро добежали, потому что нас подгоняли FPV-дроны противника. А дальше по населеннику двигались на протяжении десяти часов, то есть очень аккуратно, от куста к кусту. Проходили дома насквозь - заходили в ближайшее окно, проходили дом насквозь, выбивали окно или дверь с другой стороны. Таким образом прошли весь населенный пункт за десять часов. Очень тяжёлая, изнурительная работа, но мы с ребятами ни разу не были обнаружены.
По поводу танков и FPV вспоминается русская пословица "голь на выдумки хитра". И FPV – это как раз такая история. Проблема в том, что на данный момент нет адекватных средств радиоэлектронной борьбы. На крайней задаче по машине прилетело порядка 15-20 FPV. Машина всё это выдержала. Даже средства РЭБ, которые я сейчас ругал, спасают - они затрудняют управление операторам дронов. Динамическая защита, естественно, спасает. Если оголённые места сверху прикрываются "мангалом", получается, что по нему ударить еще тяжелее. Танк – это как бастион.
Привет хотел бы передать всем родным и близким в Челябинской области. Постараюсь вернуться живым.
#наши.Позывной "Гагарин". Контрактник из Челябинской области. В зоне СВО с декабря 2022 года.
- Первый бой, в котором я непосредственно столкнулся с противником, был в поселке Бердычи. В самом начале атаки заводили туда пехоту. Противник применил бронированную технику, мы занимались тем, что старались эту технику как-то поймать. На самом деле, самая большая сложность в поимке танка противника в том, что мы работаем в наступлении, а противник работает в обороне. Техника быстро выкатывается, быстро откатывается. Нам они всего этого не оставляют, нам оставляют развалины. Когда мы прибываем, мы из всех этих развалин находим наиболее удобную позицию для того, чтобы спрятать машину. И по мере продвижения, то есть - чем дальше продвигается наша пехота, тем танкам тяжелее выкатиться и отработать. Расстояние увеличивается, соответственно, с помощью средств визуального обнаружения у противника появляется возможность засечь нашу вылазку раньше. Соответственно, противник предпринимает все усилия для того, чтобы избежать контактного боя с нашей бронетехникой. Мы выкатываемся – они откатываются, а нас встречает артиллерия противника.
Один раз, когда была повторно поставлена задача завести пехоту в Бердычи, мы должны были колонной танков прорваться и завести туда пехоту. Я шел в голове колонны и должен был в случае столкновения со специальной техникой противника открыть по ней огонь. И тут у нас произошло столкновение с бронетехникой противника. Попасть по ней получилось, но не получилось пробить с первого раза. Скорее всего, это была "Брэдли". Стреляли кумулятивной ракетой. Все это было на ходу, в движении, очень быстро. Второй раз наводчику не удалось попасть. А дальше мою машину расстреляли прямой наводкой, выкатились "Абрамсы", прилетело две подачи в борт. Заклинило трансмиссию, машина - Т-72 - встала. Экипаж покинул машину.
Тогда сказалось еще и отсутствие опыта. Когда планируется какое-то мероприятие, мы заранее всё продумываем до мелочей. Но суть войны заключается в том, что противник тоже продумывает всё до мелочей. И потом, когда начинается сам процесс, то складывается такая ситуация, что в драку уже ввязались и из неё уже не выйти. И каждое промедление смерти подобно для тех людей, которые там бьются. Поэтому решения, по возможности, нужно принимать максимально оперативно.
В населённом пункте N нас подбили. Мы эвакуировались, покинули машину. Когда покидали, услышали в шлемофонах, что противник сразу же начал охоту за нами с помощью дронов. Я тогда получил третье ранение, мой экипаж был весь ранен. Наводчика ранило, механик контужен был сильно. Мы грамотно действовали, сумели выйти к своим за десять часов, хотя там недалеко было. До крайних домов мы от моста очень быстро добежали, потому что нас подгоняли FPV-дроны противника. А дальше по населеннику двигались на протяжении десяти часов, то есть очень аккуратно, от куста к кусту. Проходили дома насквозь - заходили в ближайшее окно, проходили дом насквозь, выбивали окно или дверь с другой стороны. Таким образом прошли весь населенный пункт за десять часов. Очень тяжёлая, изнурительная работа, но мы с ребятами ни разу не были обнаружены.
По поводу танков и FPV вспоминается русская пословица "голь на выдумки хитра". И FPV – это как раз такая история. Проблема в том, что на данный момент нет адекватных средств радиоэлектронной борьбы. На крайней задаче по машине прилетело порядка 15-20 FPV. Машина всё это выдержала. Даже средства РЭБ, которые я сейчас ругал, спасают - они затрудняют управление операторам дронов. Динамическая защита, естественно, спасает. Если оголённые места сверху прикрываются "мангалом", получается, что по нему ударить еще тяжелее. Танк – это как бастион.
Привет хотел бы передать всем родным и близким в Челябинской области. Постараюсь вернуться живым.
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors.
from br
