В Румянцевском особняке на блокадной экспозиции я привожу людей в "военный" зал и говорю, что из 5 операций по прорыву блокады там есть карта только одной - последней и успешной. Потому что мы всегда шли от победы к победе и поражений у нас не бывает. А в рамках сложившегося понимания истории войны и блокады как объектов полурелигиозного поклонения, рассказы о поражениях видятся в лучшем случае как досадные отклонения от нормы, которые нужны разве что для оттенения наших блестящих побед, либо вообще как очернительство. В корне такого отношения лежит не альтернативная историческая школа, и тем более не подлинный патриотизм, а желание обывателя получить гладко сочетающийся с его лубочными стереотипами о прошлом рассказ со срезанными острыми углами.

Потому мне приходится на своём планшете, буквально на пальцах, показывать эти неудачные операции. Если говорить строго, их можно насчитать и более пяти, да и в целом блокада Ленинграда была большую часть времени не обороной, а трагическим и героическим наступлением изнутри и снаружи "железного кольца". Времени рассказать об этом у меня предельно мало, так как за полтора часа нужно успеть осветить множество столь же мало известных широкой публике аспектов жизни внутри города и Дороги Жизни. А о совсем малоизвестных, но не менее кровавых боях за Красный Бор или Синявинские высоты шанс выпадает рассказать разве что тем редким русским туристам, которые решаются посетить поля сражений.

Я не надеюсь одним постом рассказать о боях за Красный Бор и операции "Полярная Звезда". О них написано и в Википедии, и в научных статьях, хотя как всегда, не хватает популярного рассказа. Максимум, что я могу сделать, это в подражание Твардовскому, достать из забвения хотя бы одного солдата, погибшего в тех незнаменитых боях, чтобы придать им человеческое измерение.

На сайте Петербургского фотоархива, конечно же, нет упоминаний о "Красноборской операции", как нет их и во многих рассказах о блокаде. Есть фотографии, сделанные в феврале 1943 года, но либо без указания места, а бои тогда шли на многих участках фронта, либо общие планы "в том районе". Тем не менее, я смог найти портрет одного из участников боёв под Красным Бором.

Под прикреплённой к посту фотографией, сделанной в феврале 1943 года было написано: "Гвардии старший лейтенант В.Шеленок (на переднем плане) перед атакой. За проявленное мужество и отвагу Шеленок награжден орденом Красной Звезды". Согласно "Памяти Народа", получил он свой первый и последний в жизни орден за бои на Невском Пятачке в ходе операции "Искра", находясь в рядах 45-й гвардейской дивизии. Когда именно в феврале была сделана фотография, сказать сложно, но под Красным Бором его дивизия была введена в бой 11 февраля. В течение двух дней, с 12 по 14 февраля, гвардейцы пытались вразнобой, со слабой поддержкой артиллерии и без должной разведки наступать на укреплённые позиции немецких горных стрелков и эсесовцев в Мишкино. Скорее всего, в эти дни Виктор Кириллович и получил сквозное ранение в грудь, от которого скончался в госпитале 15 февраля.

Родных, согласно свидетельству о смерти, у солдата не было, а за 80 лет не осталось и тех, кто запомнил бы его короткую службу в 131-м гвардейском полку. Остался только портрет в профиль на бракованной плёнке - и даже эта память больше, чем у миллионов других. В Красном Бору есть братские могилы: в центре и на восточной окраине посёлка, недалеко от железной дороги, где шли жестокие бои. Там похоронены все наши солдаты, кто погиб там за весь период блокады - то есть те, кого смогли найти сразу и "по верхам". Но обелиска или хотя бы стенда в память об операции там нет, и пока неизвестно, появятся ли они в будущем.

Весьма показательно, что единственный набор карт, показывающий ход сражения хотя бы в общих деталях, был сделан испанцами. У нас на это не заморочились даже энтузиасты. Пусть таким виртуальным стендом в память о той операции и всех, кто в ней погиб, будут этот текст и фотография - "всё же прими их, жалкая лепта/родину спасшему, вслух говоря".