не знаю, как писать о таких книгах. и писать ли вообще: наверное, это то, что, прочитав, нужно сначала немного подержать в себе, подумать, а уже потом размышлять о прочитанном с близкими.
расскажу случай: когда мы были в «Листве», туда пришли двое мужчин – лет 40-45. сказали, что сами родились под Донецком, а в Москву переехали после 2014 года. теперь собирают книги о тех событиях и о том, что происходит сейчас – как свидетельство переживаемого и некую летопись современности.
и, мне кажется, такие свидетельства – это что-то очень важное. пусть обрывочное, пусть порой и очень темное, пусть далеко не всегда литературно привлекательное – но мы ведь открываем такие книги вовсе не для того, чтобы скоротать часок-другой или получить какое-то наслаждение.
не знаю, как писать о таких книгах. и писать ли вообще: наверное, это то, что, прочитав, нужно сначала немного подержать в себе, подумать, а уже потом размышлять о прочитанном с близкими.
расскажу случай: когда мы были в «Листве», туда пришли двое мужчин – лет 40-45. сказали, что сами родились под Донецком, а в Москву переехали после 2014 года. теперь собирают книги о тех событиях и о том, что происходит сейчас – как свидетельство переживаемого и некую летопись современности.
и, мне кажется, такие свидетельства – это что-то очень важное. пусть обрывочное, пусть порой и очень темное, пусть далеко не всегда литературно привлекательное – но мы ведь открываем такие книги вовсе не для того, чтобы скоротать часок-другой или получить какое-то наслаждение.
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from br
