В городе первой в мире АЭС — Обнинске, признанном "столицей мигрантов" (я там почти год жил и подтверждаю) есть "правозащитница" Татьяна Котляр, которая фиктивно зарегистрировала уже более 10 тыс. мигрантов. Как и все подобные "правозащитники", она верит в категорию "естественного права", которое якобы выше законодательства, на которое (как и на права и свободы граждан) ей плевать. Только вот непонятно, какие именно "естественные" права она тут защищает: право на паразитизм, гетто и беззаконие? Таким же человеком с "особым мнением" был и уроженец исторической Стародубщины С.А. Ковалев. Да, бунтарей самого разного качества среди стародубцев и "почти-стародубцев" достаточно. Итак, в тему представляю еще одну свою землячку — дочь уроженца села Костобоброва (Костобобра) (на исторической Стародубщине), которое ныне в составе Новгород-Северского района Черниговской области всего в ~2 км от границы со Стародубским районом Брянской области. А именно Анну Степановну Мазепу (известную под фамилией мужа — Политковская).
В городе первой в мире АЭС — Обнинске, признанном "столицей мигрантов" (я там почти год жил и подтверждаю) есть "правозащитница" Татьяна Котляр, которая фиктивно зарегистрировала уже более 10 тыс. мигрантов. Как и все подобные "правозащитники", она верит в категорию "естественного права", которое якобы выше законодательства, на которое (как и на права и свободы граждан) ей плевать. Только вот непонятно, какие именно "естественные" права она тут защищает: право на паразитизм, гетто и беззаконие? Таким же человеком с "особым мнением" был и уроженец исторической Стародубщины С.А. Ковалев. Да, бунтарей самого разного качества среди стародубцев и "почти-стародубцев" достаточно. Итак, в тему представляю еще одну свою землячку — дочь уроженца села Костобоброва (Костобобра) (на исторической Стародубщине), которое ныне в составе Новгород-Северского района Черниговской области всего в ~2 км от границы со Стародубским районом Брянской области. А именно Анну Степановну Мазепу (известную под фамилией мужа — Политковская).
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. 'Wild West'
from br
