Notice: file_put_contents(): Write of 12421 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Женя Коноплин | Telegram Webview: bukovskichannel/665 -
Дамаск пал, режим с ним, диктатор прячется в Москве. 24 года правления и 56 лет семейной диктатуры закончились за неделю. Троекратное ура! Хотя правы и те, кто скажет: светская диктатура сменилась на протурецкую радикально-исламистскую. Сравнивать, что хуже — политические репрессии или этнические и религиозные чистки, точно не хотелось бы.
У меня мнения на этот счёт нет, я не эксперт и, боже упаси, не претендую. Но есть одна история, которая, уверен, вас растрогает. В Дрездене у меня есть товарищ — Локман. Парню двадцать с чем-то, учит немецкий, живёт на пособие. Ничего примечательного, разве что до переезда в Германию он немного пожил в России, где работал в «Пятёрочке». Лохматый, бородатый, в простой одежде, питается рисом. При этом как-то умудрился на приличный компьютер — да, он питался только рисом.
Мы с ним начали общаться, потому что, по сути, больше не с кем было. Я ему помогал, он мне, шутили, злились вместе на немецкую бюрократию. Однажды я остался у него ночевать — поиграть вместе в игры. Тогда он мне рассказал про свою жизнь: как у его отца в Сирии остался четырёхэтажный дворец, как он когда-то жил богато. И как убили его мать.
Однажды кто-то из соседей или знакомых донёс на неё: якобы она позволила себе критиковать Башара Асада. Через несколько дней за ней пришли. Отвели на специальное место прямо в их городе. Это была огромная яма — метров пять в глубину, куда, как скот, сбрасывали тех, на кого донесли. Маму Локмана тоже. Сначала просто сбросили, потом — застрелили. Когда яма наполняется, её закапывают. Ни ямы, ни тел, ни мамы.
Я не знаю, что сейчас чувствует Локман. В какой-то момент он пропал — жить вдали от Родины, которую он любит несмотря ни на что, ему невероятно тяжело. Его отец остался там. Там же — его семья, девушка, которая ему нравилась, друзья. Даже дом четырёхэтажный, который, уж точно, приятнее любой ГДРовской «хрущёвки».
Да, Сирия может столкнуться с новыми испытаниями. Но прежде чем вы начнёте раздавать своё драгоценное мнение, мол, диктатор — это хоть какая-никакая, но стабильность, вспомните маму Локмана, которую убил Башар Асад. Подумайте обо всех тех, кто так же лежит в ямах, о тех, кого никогда не найдут их родные. О тех, кого десятилетиями держали в тюрьмах, казнили десятками в день, для кого держали отдельный крематорий под каждую тюрьму.
Сирии получила свой шанс. Она может его не использовать, но это всё-таки шанс. А у нас даже такого сегодня нет.
#евгенийконоплин Орфография и пунктуация автора сохранены. Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция не гарантирует их достоверность.
Дамаск пал, режим с ним, диктатор прячется в Москве. 24 года правления и 56 лет семейной диктатуры закончились за неделю. Троекратное ура! Хотя правы и те, кто скажет: светская диктатура сменилась на протурецкую радикально-исламистскую. Сравнивать, что хуже — политические репрессии или этнические и религиозные чистки, точно не хотелось бы.
У меня мнения на этот счёт нет, я не эксперт и, боже упаси, не претендую. Но есть одна история, которая, уверен, вас растрогает. В Дрездене у меня есть товарищ — Локман. Парню двадцать с чем-то, учит немецкий, живёт на пособие. Ничего примечательного, разве что до переезда в Германию он немного пожил в России, где работал в «Пятёрочке». Лохматый, бородатый, в простой одежде, питается рисом. При этом как-то умудрился на приличный компьютер — да, он питался только рисом.
Мы с ним начали общаться, потому что, по сути, больше не с кем было. Я ему помогал, он мне, шутили, злились вместе на немецкую бюрократию. Однажды я остался у него ночевать — поиграть вместе в игры. Тогда он мне рассказал про свою жизнь: как у его отца в Сирии остался четырёхэтажный дворец, как он когда-то жил богато. И как убили его мать.
Однажды кто-то из соседей или знакомых донёс на неё: якобы она позволила себе критиковать Башара Асада. Через несколько дней за ней пришли. Отвели на специальное место прямо в их городе. Это была огромная яма — метров пять в глубину, куда, как скот, сбрасывали тех, на кого донесли. Маму Локмана тоже. Сначала просто сбросили, потом — застрелили. Когда яма наполняется, её закапывают. Ни ямы, ни тел, ни мамы.
Я не знаю, что сейчас чувствует Локман. В какой-то момент он пропал — жить вдали от Родины, которую он любит несмотря ни на что, ему невероятно тяжело. Его отец остался там. Там же — его семья, девушка, которая ему нравилась, друзья. Даже дом четырёхэтажный, который, уж точно, приятнее любой ГДРовской «хрущёвки».
Да, Сирия может столкнуться с новыми испытаниями. Но прежде чем вы начнёте раздавать своё драгоценное мнение, мол, диктатор — это хоть какая-никакая, но стабильность, вспомните маму Локмана, которую убил Башар Асад. Подумайте обо всех тех, кто так же лежит в ямах, о тех, кого никогда не найдут их родные. О тех, кого десятилетиями держали в тюрьмах, казнили десятками в день, для кого держали отдельный крематорий под каждую тюрьму.
Сирии получила свой шанс. Она может его не использовать, но это всё-таки шанс. А у нас даже такого сегодня нет.
#евгенийконоплин Орфография и пунктуация автора сохранены. Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция не гарантирует их достоверность.
There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from br
