Тут выяснилось, что в прошлом июле нынешний министр внутренних дел от СДПГ Нэнси Фэзер написала гостевой репортаж для «Объединения преследуемых нацистским режимом». Эта организация также называется «Союзом антифашистов» и, по данным баварского Управления по защите Конституции, слывёт «крайне левоэкстремистской».
Она декларирует борьбу не только с не марксистскими системами, но и с парламентской демократией как «потенциально фашистской». Кооперация организации и Фэзер, которая уже тогда была главой гессенского отделения СДПГ, чрезвычайно абсурдна: сотрудники управления по защите Конституции, в обязанности которых входит охрана демократического порядка и наблюдение за радикалами, теперь подчиняются левой экстремистке!
Весьма релевантный повод для отставки, не так ли? Но Фэзер считает иначе. Она официально не комментировала обвинения и публичные запросы, но написала твит, где назвала упрёки безосновательными, ведь она чётко позиционирует себя против правого (sic!) экстремизма. Да, именно так: на обвинения в левом экстремизме, глава МВД ответила, что борется с правым экстремизмом, а значит, — все в порядке!
Учитывая недавно всплывшие доказательства марксистских взглядов министра здравоохранения Карла Лаутербаха, очевидно — у правящей партии Германии явная проблема с левым экстремизмом.
Тут выяснилось, что в прошлом июле нынешний министр внутренних дел от СДПГ Нэнси Фэзер написала гостевой репортаж для «Объединения преследуемых нацистским режимом». Эта организация также называется «Союзом антифашистов» и, по данным баварского Управления по защите Конституции, слывёт «крайне левоэкстремистской».
Она декларирует борьбу не только с не марксистскими системами, но и с парламентской демократией как «потенциально фашистской». Кооперация организации и Фэзер, которая уже тогда была главой гессенского отделения СДПГ, чрезвычайно абсурдна: сотрудники управления по защите Конституции, в обязанности которых входит охрана демократического порядка и наблюдение за радикалами, теперь подчиняются левой экстремистке!
Весьма релевантный повод для отставки, не так ли? Но Фэзер считает иначе. Она официально не комментировала обвинения и публичные запросы, но написала твит, где назвала упрёки безосновательными, ведь она чётко позиционирует себя против правого (sic!) экстремизма. Да, именно так: на обвинения в левом экстремизме, глава МВД ответила, что борется с правым экстремизмом, а значит, — все в порядке!
Учитывая недавно всплывшие доказательства марксистских взглядов министра здравоохранения Карла Лаутербаха, очевидно — у правящей партии Германии явная проблема с левым экстремизмом.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from br
