Редактор газеты TAZ, член партии Зелёных и фанатка Маркса с Кейнсом Ульрике Херманн в одном из интервью случайно поделилась зелёной политтехнологией. Следите за руками:
1) Чтобы спасти климат, нужно перевести индустрию на экологические рельсы. 2) Например, химическая промышленность требует больше энергии, чем потребляет вся Германия. 3) Возобновляемые источники энергии не способны обеспечить такой объем и не будут способны в будущем. 4) От химической, а заодно и автомобильной промышленностипридётся отказаться. 5) Как следствие, нужно пожертвовать экономикой. 6) В рамках капитализма безболезненно разрушить экономику не получится. 7) Цель — демонтировать капитализм. 8) Избиратели в свою очередь не готовы слушать о глобальной трансформации, «поэтому мы ведём себя так, как будто можно всё устроить с помощью ветряков».
Движение в защиту климата и окружающей среды — это не про Теслы и ветряки, это про отказ от привычного и существующего экономического и политического порядка. Зелёный тренд — это троянский конь коммунизма.
Не то чтобы мысль новая: мы перманентно подмечаем природу и пороки экодвижения, однако, важно заметить, что правым бы стоило поучиться скрывать долгосрочные цели за приятной и понятной повседневной повесткой, как это мастерски делают зелёные.
Редактор газеты TAZ, член партии Зелёных и фанатка Маркса с Кейнсом Ульрике Херманн в одном из интервью случайно поделилась зелёной политтехнологией. Следите за руками:
1) Чтобы спасти климат, нужно перевести индустрию на экологические рельсы. 2) Например, химическая промышленность требует больше энергии, чем потребляет вся Германия. 3) Возобновляемые источники энергии не способны обеспечить такой объем и не будут способны в будущем. 4) От химической, а заодно и автомобильной промышленностипридётся отказаться. 5) Как следствие, нужно пожертвовать экономикой. 6) В рамках капитализма безболезненно разрушить экономику не получится. 7) Цель — демонтировать капитализм. 8) Избиратели в свою очередь не готовы слушать о глобальной трансформации, «поэтому мы ведём себя так, как будто можно всё устроить с помощью ветряков».
Движение в защиту климата и окружающей среды — это не про Теслы и ветряки, это про отказ от привычного и существующего экономического и политического порядка. Зелёный тренд — это троянский конь коммунизма.
Не то чтобы мысль новая: мы перманентно подмечаем природу и пороки экодвижения, однако, важно заметить, что правым бы стоило поучиться скрывать долгосрочные цели за приятной и понятной повседневной повесткой, как это мастерски делают зелёные.
BY Бундесканцлер
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from br
