Весна наступила, осталось только влюбиться ❤️

«Гвоздики» уже писали о первой части антологии шансона, где представлена его ретроспектива, а сегодня представят финальную часть — о современной ситуации и будущем жанра.

В начале 2010-х годов в среде российских композиторов периодически возникали разговоры о значении шансона как культурного явления. Причиной тому стала дистанция по отношению к лихим 90-м, когда шансон был отражением безрадостной действительности.

Сегодня дистанция ещё больше, а ситуация — напряжённее, о чём красноречиво говорит запрет на АУЕ (экстремистское движение) в 2020 году. Только в таких исторических тисках и может произойти прорыв — об этом пишет Наталья Хомякова в своей антологии шансона.

«Гио Пика — гений. На этом можно заканчивать главу», — пишет она к концу книги, где захватывает самое новое направление, шансон-рэп. Превосходство артиста, помимо великолепной читки, в широком историческом охвате — Колыма, одесский шансон, а кроме того фиты с поп-исполнителями и абсолютно не нишевый, современный саунд.

По поводу саунда можно то же самое сказать об Ицыке Цыпере (спасибо битмейкеру Дамиру Абаеву). Тот самый «курнул, ну вроде не навоз...» был на 10-м месте в мировом рейтинге Shazam. Как водится, вирусятся наиболее простые треки, а глубину исполнителя гораздо больше раскрывает, к примеру, «Омон». Судьба российского предпринимателя здесь представлена с удивительной достоверностью, можно предположить, что песня станет такой же культовой, как «Биография» Кровостока.

Прочитав Антологию шансона до конца невозможно остаться при своём мнении о жанре, даже если оно было хорошим. Потому что развёртка, которую даёт Хомякова, показывает не просто богатство шансона, но и его перспективность. Сейчас мы наблюдаем новый рассвет жанра, но это только начало. «Гвоздики» рекомендуют ознакомиться с антологией, совсем скоро знание истории русского шансона станет обязательной программой для культурного человека.

Заглянула вчера на харизматичный вечер в честь гранд-кафе «Dr. Живаго».
Ресторан до этого ненадолго закрывали — обновили полы и покрасили стены. В меню всё стабильно, мое любимое тут: гениальная котлета по-киевски в хрустящей оранжевой корочке с кремовым картофельным пюре и кислой брусникой на бочке, кофе со вкусом «мишки на севере» и хрестоматийные «картошки», светлые внутри и с пуговками крема.
Всё-таки вот умеет Раппопорт создавать теплую и доступную идиллию русского-советского человека, где и водочка, и закусончик (к слову обязательно недорогой), и шлягеры гремят, и интерьер «с отсылкой» хамит в лицо. Китч, конечно. Зато у нас такое любят. Я сама в «Живаго» хожу с открытия.

Дресс-код со словом «соотвествующий» был выдержан опционально. Вика Шелягова нарядилась Любовью Орловой, Маша Федорова — Людмилой Прокофьевной, а Наталья Боброва была в каракуле с отсылкой к Ларе из одноименного романа Пастернака. Такая вот получилась ретроспектива сильной женщины двадцатого века))
Из занимательного внимание захватили булькающие в пожившей кастрюлине разваливающиеся пельмени (к слову, пользовавшиеся большим спросом, чем красная икра) и советские денежки. Денежки были в ходу, на них можно было покупать всякое типо журнала «Огонек», который вручил мне Илья Тютенков.