За этот роман Диоп получил Международного Букера в прошлом году, Гонкура в 2018, и, знаете, я считаю, что есть за что. Несмотря на то, что повествовательно/синтаксически он мне очень сильно напомнил так нелюбимого мною Юна Фоссе #dcrb_fosse, здесь у меня не было ощущения искусственности. Постараюсь объяснить почему.
Первая мировая война. Два сенегальских молодых человека воюют, естественно, за Францию. Однажды в бою сильно ранен один из них. Он умоляет своего друга, почти что брата, добить его. Все это сопровождается жутковатыми и натуралистичными потробностями того, как был ранен солдат. Но друг отказывается: как же он будет смотреть в глаза его родным, если сам убьет его. Раненый умирает в страшных муках, а до выжившего доходит, какую ошибку он совершил. ПТСР превращается ОКР, выживший отправляется на охоту за голубоглазыми вражескими солдатами и каждую ночь приносит в свой окоп очередную руку врага. Сначала он отрезает руку, а потом тут же милосердно добивает, чтобы бедняга не мучился. Сначала всем весело, а потом сослуживцы начинают подозревать неладное.
“Ночью вся кровь черная” - это осмысление всего, что важно для человека с сенегальскими корнями с одной стороны, а с другой - воинственный антиколониализм здесь отходит на самые задворки. Да, это Франция отправила сенегальских ребят на войну, к которой они вообще-то не имеют никакого отношения. Да, именно в Европе один друг теряет другого, но эта потеря уводит нас, читателей, на несколько иной уровень. Мы видим их соперничество в юности, мы видим быт и жизнь, традиции, мы видим то, как дружба и преданность могут оказаться злыми товарищами, когда один не понимает, что добро бывает разным, что порой добить - это и есть добро.
“Раньше я не понимал, но теперь понял,” - постоянно повторяет герой-рассказчик. Только на войне он понял все: и то, кто он, и что такое дружба, любовь, родина, добро и зло. Он понял, но не ожесточился. Мир оказался не таким, каким представлялся, все оказалось куда сложнее для юноши, который никогда не ходил в школу, но которого так любили девушки и женщины.
Такое частое повторение мысли о том, что он наконец все понял волей-неволей наводит читателя на мысль: а понял ли? Я не могу назвать этот роман каким-то особенно сильным, но психологически он точно бьет в цель и этот удар наносится скорее формально. Про содержание у нас уже было потерянное поколение, мы все это знаем, но поэтический стиль, постоянные лексические повторы, возвращения к одному и тому же, к тем же мыслям, из-за чего текст выглядит будто спиральным, если вы меня понимаете. Стоит только рассказчику пройти одну тему, как он к ней снова возвращается, потом продвигается снова немного вперед и снова возвращается к тому, что было сказано чуть ранее. Это очень красиво.
За этот роман Диоп получил Международного Букера в прошлом году, Гонкура в 2018, и, знаете, я считаю, что есть за что. Несмотря на то, что повествовательно/синтаксически он мне очень сильно напомнил так нелюбимого мною Юна Фоссе #dcrb_fosse, здесь у меня не было ощущения искусственности. Постараюсь объяснить почему.
Первая мировая война. Два сенегальских молодых человека воюют, естественно, за Францию. Однажды в бою сильно ранен один из них. Он умоляет своего друга, почти что брата, добить его. Все это сопровождается жутковатыми и натуралистичными потробностями того, как был ранен солдат. Но друг отказывается: как же он будет смотреть в глаза его родным, если сам убьет его. Раненый умирает в страшных муках, а до выжившего доходит, какую ошибку он совершил. ПТСР превращается ОКР, выживший отправляется на охоту за голубоглазыми вражескими солдатами и каждую ночь приносит в свой окоп очередную руку врага. Сначала он отрезает руку, а потом тут же милосердно добивает, чтобы бедняга не мучился. Сначала всем весело, а потом сослуживцы начинают подозревать неладное.
“Ночью вся кровь черная” - это осмысление всего, что важно для человека с сенегальскими корнями с одной стороны, а с другой - воинственный антиколониализм здесь отходит на самые задворки. Да, это Франция отправила сенегальских ребят на войну, к которой они вообще-то не имеют никакого отношения. Да, именно в Европе один друг теряет другого, но эта потеря уводит нас, читателей, на несколько иной уровень. Мы видим их соперничество в юности, мы видим быт и жизнь, традиции, мы видим то, как дружба и преданность могут оказаться злыми товарищами, когда один не понимает, что добро бывает разным, что порой добить - это и есть добро.
“Раньше я не понимал, но теперь понял,” - постоянно повторяет герой-рассказчик. Только на войне он понял все: и то, кто он, и что такое дружба, любовь, родина, добро и зло. Он понял, но не ожесточился. Мир оказался не таким, каким представлялся, все оказалось куда сложнее для юноши, который никогда не ходил в школу, но которого так любили девушки и женщины.
Такое частое повторение мысли о том, что он наконец все понял волей-неволей наводит читателя на мысль: а понял ли? Я не могу назвать этот роман каким-то особенно сильным, но психологически он точно бьет в цель и этот удар наносится скорее формально. Про содержание у нас уже было потерянное поколение, мы все это знаем, но поэтический стиль, постоянные лексические повторы, возвращения к одному и тому же, к тем же мыслям, из-за чего текст выглядит будто спиральным, если вы меня понимаете. Стоит только рассказчику пройти одну тему, как он к ней снова возвращается, потом продвигается снова немного вперед и снова возвращается к тому, что было сказано чуть ранее. Это очень красиво.
BY Drinkcoffee.Readbooks | Книги и некниги
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from br
