Синдром «затроганности». Часто появляется у матерей младенцев, особенно кормящих грудью. Связан с гиперстимуляцией, которую тело получает вместе с постоянными касаниями.
Как ощущается: 🔸потеря контроля над ситуацией: беспомощность, подавленность, невозможно сопротивляться; 🔸сенсорная перегрузка; 🔸повышенная утомляемость; 🔸раздражительность; 🔸острые неприятные ощущения при «обычных» прикосновениях; 🔸желание избегать близких; 🔸отказ от физических прикосновений, в т.ч. секса.
Мама с тактильной усталостью не может принимать физические проявления любви от кого бы это ни было. При этом испытывает не только симптомы затроганности (часто – не имея осведомленности об этой психологической специфике своего состояния), но и переживает чувства вины и стыда.
❕Важно для партнёров: разгрузить маму. Предоставить ей возможность разлучаться с ребёнком и уменьшить количество дел, которые мама делает физически (руками). Помним, кожа – самый большой орган человека, ответственный за осязание (неотъемлемую часть нервной системы).
Синдром «затроганности». Часто появляется у матерей младенцев, особенно кормящих грудью. Связан с гиперстимуляцией, которую тело получает вместе с постоянными касаниями.
Как ощущается: 🔸потеря контроля над ситуацией: беспомощность, подавленность, невозможно сопротивляться; 🔸сенсорная перегрузка; 🔸повышенная утомляемость; 🔸раздражительность; 🔸острые неприятные ощущения при «обычных» прикосновениях; 🔸желание избегать близких; 🔸отказ от физических прикосновений, в т.ч. секса.
Мама с тактильной усталостью не может принимать физические проявления любви от кого бы это ни было. При этом испытывает не только симптомы затроганности (часто – не имея осведомленности об этой психологической специфике своего состояния), но и переживает чувства вины и стыда.
❕Важно для партнёров: разгрузить маму. Предоставить ей возможность разлучаться с ребёнком и уменьшить количество дел, которые мама делает физически (руками). Помним, кожа – самый большой орган человека, ответственный за осязание (неотъемлемую часть нервной системы).
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. READ MORE
from br
