«Автор задается вопросом, как повернулись бы события, если бы она не прочла тогда страниц, на которых Наташа Ростова, очевидно предназначенная доброму любящему Пьеру, вдруг влюбляется в его крутого приятеля — князя Андрея. Патти этого не ожидала. Потеря Пьера становилась очевидной, как катастрофа в замедленной съемке. Возможно, события всё равно пошли бы тем же путём, но эти страницы произвели на неё чуть ли не психоделический эффект»
Роман Джонатана Франзена стал для меня одним из самых ярких впечатлений в современной литературе за последние несколько лет. Он неожиданно подарил идеальный трехдневный приступ запойного чтения, а сюжетные перипетии истории полностью поглотили мое внимание и решительно отодвинули на второй план повседневные реалии. Пока я не перевернула последнюю страницу, жизнь героев романа была гораздо важнее моей собственной. Так «Свобода» бескомпромиссно поработила мои разум и чувства.
Джонатан Франзен неприлично талантливый писатель, который умеет синхронизировать ритмы читателя с ритмами своих героев и заставляет их сердца биться в унисон. Каждый новый виток отношений между Патти, Уолтером и Ричардом находил отклик во мне. Каждый их душевный синяк и ушиб отзывались болезненным эхом. Переживаемые героями «Свободы» проблемы не имеют ничего общего с моим жизненным опытом. Но, тем не менее, все события в книге были прочувствованны мной с интенсивностью лично испытанной боли. Как будто я тоже побыла одним из острых углов этого неравнобедренного любовного треугольника.
По гамбургскому счету, с героями романа не происходит ничего выдающегося. С ними просто случается жизнь со всеми вытекающими последствиями: эгоизмом семейного конфликта, инфантилизмом кризиса среднего возраста, обострением старых психологических травм и непредумышленным нанесением душевных ран близким людям. Судьбы героев на наших глазах переплетаются в тугой узел драматичной семейной саги, а по фонам проносится локомотив истории начала 21 века, с его политическими и экологическими проблемами, глобализацией и необратимыми изменениями климата. И пока на общественной повестке исчезновение голубого певуна в лесах Северной Америки, Патти и Уолтер Берглунд с остервенением убивают и реанимируют свою любовь и счастье, на горьком опыте доказывая, что свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Только у Франзена это не про социальное, а про личное. Про отношения и семью.
Опыт чтения Франзена действительно можно сравнить с эффектом от романов Льва Толстого. Не зря сам писатель в одном из интервью признался, что готов отправиться на необитаемый остров с "Войной и миром" в оригинале и Большим русско-английским словарём. Но дело не только в любви Франзена к классической русской литературе. Как и в больших романах Толстого, в "Свободе" эмоции и чувства передаются от автора к читателю напрямую, без посредников. Вот автор намотал кишки героев себе на руку и тебе протягивает, мол, подержи и ты, миленький. И ты чувствуешь эту пульсацию, этот жар и тяжесть живой плоти. Разделяешь и проживаешь вместе с вымышленными персонажами вполне реальный и осязаемый опыт. Ты – это Андрей Болконский под небом Аустерлица, ты – это Патти Берглунд, замерзающая на земле ради прощения. Масштаб событий в романах Толстого и Франзена, конечно, разный. Но по моей личной читательской шкале градус эмоционального кипения примерно одинаковый. И правила в этой игре диктуют не сюжет, идея или повествовательная форма, а эволюция характеров. В результате, после сорока пяти часов чтения, ты в полной мере чувствуешь тяжесть прожитых героями сорока пяти лет. Джонатан Франзен написал роман, в котором блестяще проиллюстрировал собственную мысль, что читатель за три дня проживает «целую жизнь на ускоренной перемотке». Такой вот алхимический секрет превращения обыденности в большую литературу. Хорошо, что он до сих пор не утрачен. ~•~ #отзыв_от_exlibris
«Автор задается вопросом, как повернулись бы события, если бы она не прочла тогда страниц, на которых Наташа Ростова, очевидно предназначенная доброму любящему Пьеру, вдруг влюбляется в его крутого приятеля — князя Андрея. Патти этого не ожидала. Потеря Пьера становилась очевидной, как катастрофа в замедленной съемке. Возможно, события всё равно пошли бы тем же путём, но эти страницы произвели на неё чуть ли не психоделический эффект»
Роман Джонатана Франзена стал для меня одним из самых ярких впечатлений в современной литературе за последние несколько лет. Он неожиданно подарил идеальный трехдневный приступ запойного чтения, а сюжетные перипетии истории полностью поглотили мое внимание и решительно отодвинули на второй план повседневные реалии. Пока я не перевернула последнюю страницу, жизнь героев романа была гораздо важнее моей собственной. Так «Свобода» бескомпромиссно поработила мои разум и чувства.
Джонатан Франзен неприлично талантливый писатель, который умеет синхронизировать ритмы читателя с ритмами своих героев и заставляет их сердца биться в унисон. Каждый новый виток отношений между Патти, Уолтером и Ричардом находил отклик во мне. Каждый их душевный синяк и ушиб отзывались болезненным эхом. Переживаемые героями «Свободы» проблемы не имеют ничего общего с моим жизненным опытом. Но, тем не менее, все события в книге были прочувствованны мной с интенсивностью лично испытанной боли. Как будто я тоже побыла одним из острых углов этого неравнобедренного любовного треугольника.
По гамбургскому счету, с героями романа не происходит ничего выдающегося. С ними просто случается жизнь со всеми вытекающими последствиями: эгоизмом семейного конфликта, инфантилизмом кризиса среднего возраста, обострением старых психологических травм и непредумышленным нанесением душевных ран близким людям. Судьбы героев на наших глазах переплетаются в тугой узел драматичной семейной саги, а по фонам проносится локомотив истории начала 21 века, с его политическими и экологическими проблемами, глобализацией и необратимыми изменениями климата. И пока на общественной повестке исчезновение голубого певуна в лесах Северной Америки, Патти и Уолтер Берглунд с остервенением убивают и реанимируют свою любовь и счастье, на горьком опыте доказывая, что свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Только у Франзена это не про социальное, а про личное. Про отношения и семью.
Опыт чтения Франзена действительно можно сравнить с эффектом от романов Льва Толстого. Не зря сам писатель в одном из интервью признался, что готов отправиться на необитаемый остров с "Войной и миром" в оригинале и Большим русско-английским словарём. Но дело не только в любви Франзена к классической русской литературе. Как и в больших романах Толстого, в "Свободе" эмоции и чувства передаются от автора к читателю напрямую, без посредников. Вот автор намотал кишки героев себе на руку и тебе протягивает, мол, подержи и ты, миленький. И ты чувствуешь эту пульсацию, этот жар и тяжесть живой плоти. Разделяешь и проживаешь вместе с вымышленными персонажами вполне реальный и осязаемый опыт. Ты – это Андрей Болконский под небом Аустерлица, ты – это Патти Берглунд, замерзающая на земле ради прощения. Масштаб событий в романах Толстого и Франзена, конечно, разный. Но по моей личной читательской шкале градус эмоционального кипения примерно одинаковый. И правила в этой игре диктуют не сюжет, идея или повествовательная форма, а эволюция характеров. В результате, после сорока пяти часов чтения, ты в полной мере чувствуешь тяжесть прожитых героями сорока пяти лет. Джонатан Франзен написал роман, в котором блестяще проиллюстрировал собственную мысль, что читатель за три дня проживает «целую жизнь на ускоренной перемотке». Такой вот алхимический секрет превращения обыденности в большую литературу. Хорошо, что он до сих пор не утрачен. ~•~ #отзыв_от_exlibris
BY EХ LIBRIS
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from br
