Выревел все слезные железы, досмотрев сериал «Это мы». За шесть лет мы натурально прожили несколько жизней нескольких поколений семьи Пирсонов, каждый из членов которой стал нам близким и практически родным. Назвать «Это мы» постмодернистской «Санта-Барбарой» не значит обидеть создателей сериала. Шоураннер Дэн Фогельман с бесчисленными флэшбеками и флэшфорвардами старался буквально экранизировать в «Это мы» жизнь as it is (уже восхищался тем, почему этот сериал мог бы продолжаться бесконечно; и хорошо, кстати, что поставили-таки точку), — и у него, кажется, получилось. Когда в предпоследней серии все прощаются с умирающей Ребеккой (и это не спойлер — люди умирают), а она идет по этому поезду, видит людей из прошлого и встречает в конце дороги, конечно же, Джека, — господи, это же самое точное и эмоциональное воплощение в кино умирания и прощания, концовка «Крупной рыбы» и даже «Куда приводят мечты» рядом не курили. Я сам тоже вспомнил всех уже ушедших: нам остаются лишь флэшбеки, спасибо памяти, что работает.
Выревел все слезные железы, досмотрев сериал «Это мы». За шесть лет мы натурально прожили несколько жизней нескольких поколений семьи Пирсонов, каждый из членов которой стал нам близким и практически родным. Назвать «Это мы» постмодернистской «Санта-Барбарой» не значит обидеть создателей сериала. Шоураннер Дэн Фогельман с бесчисленными флэшбеками и флэшфорвардами старался буквально экранизировать в «Это мы» жизнь as it is (уже восхищался тем, почему этот сериал мог бы продолжаться бесконечно; и хорошо, кстати, что поставили-таки точку), — и у него, кажется, получилось. Когда в предпоследней серии все прощаются с умирающей Ребеккой (и это не спойлер — люди умирают), а она идет по этому поезду, видит людей из прошлого и встречает в конце дороги, конечно же, Джека, — господи, это же самое точное и эмоциональное воплощение в кино умирания и прощания, концовка «Крупной рыбы» и даже «Куда приводят мечты» рядом не курили. Я сам тоже вспомнил всех уже ушедших: нам остаются лишь флэшбеки, спасибо памяти, что работает.
Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from br
