Старшая сестра Уильяма умерла в три года, через шесть дней после рождения брата, и для родителей навсегда осталась единственным любимым ребенком. Не знающий, что такое душевное тепло, и находящий смысл в баскетболе, отлично играть в который Уильяму помогает рост, в колледже он знакомится с Джулией и ее тремя сестрами — Сильвией, Цецилией и Эвелин. Эти маленькие женщины, сами не раз себя сравнивавшие с героинями того самого романа, на долгие годы войдут в его жизнь (с момента встречи до последних страниц пройдет 30 лет), став ему в итоге настоящей семьей.
Энн Наполитано лаконично, в паре фраз, и очень точно описывает как гармоничные («Бывало, она хотела взять его за руку и тотчас встречала ладонь, потому что в тот же момент у него возникало аналогичное желание»), так и дисгармоничные союзы («Джулия улыбнулась, слыша недоумение в голосе. Он полон вопросов, что так нравится ей, полной ответов»). «Привет, красавица» — болезненная и нежная сага о травмах, ошибках и способах справляться с тьмой. Просто книга года.
Старшая сестра Уильяма умерла в три года, через шесть дней после рождения брата, и для родителей навсегда осталась единственным любимым ребенком. Не знающий, что такое душевное тепло, и находящий смысл в баскетболе, отлично играть в который Уильяму помогает рост, в колледже он знакомится с Джулией и ее тремя сестрами — Сильвией, Цецилией и Эвелин. Эти маленькие женщины, сами не раз себя сравнивавшие с героинями того самого романа, на долгие годы войдут в его жизнь (с момента встречи до последних страниц пройдет 30 лет), став ему в итоге настоящей семьей.
Энн Наполитано лаконично, в паре фраз, и очень точно описывает как гармоничные («Бывало, она хотела взять его за руку и тотчас встречала ладонь, потому что в тот же момент у него возникало аналогичное желание»), так и дисгармоничные союзы («Джулия улыбнулась, слыша недоумение в голосе. Он полон вопросов, что так нравится ей, полной ответов»). «Привет, красавица» — болезненная и нежная сага о травмах, ошибках и способах справляться с тьмой. Просто книга года.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from br
