Страшно хотелось похвастаться еще и «LastMinute-Cleaner», но клинические проверки спрея, вызывающего короткую фиксационную амнезию, еще не завершились, да и мастер велел придерживать этот козырь до последнего.
— Вы готовы к подавлению «Сумукана» комплексным механическим, термическим, волновым и электронным воздействием?
— Тип «Морриган»? — так же томно уточнил Адам.
Усмешка Лэнгдона застыла. Райерсон сказала:
— Например.
— «Морриган» разрабатывается в России, Китае и Израиле. Промышленно не освоен, на внутренний рынок и тем более на экспорт не поставляется и в обозримом будущем поставляться не будет.
Пэм наконец улыбнулась, откинулась на спинку кресла и сообщила:
— Устаревшие данные.
Адам осведомился:
— Израиль вписался в конфликт на стороне арабских повстанцев? Или Китай открывает свой филиал на Ближнем Востоке?
— Еще одна попытка, — предложил Лэнгдон.
Адам серьезно сказал:
— Ерунда. В России велась разработка под эгидой тамошней нацгвардии или как она там называется, разработка давно заморожена, производство перешло в частные руки, военные и специальные разработки перестали финансироваться, завод спокойненько шлепает бытовые медиаплееры.
— Устаревшие данные, — повторила Пэм с удовольствием, и Адам подобрался. Мастер, кажется, тоже.
Стимулировать беседу не потребовалось. Лэнгдон сказал:
— Месяц назад русский завод «Потребтехника» отдан в управление «Объединенной машиностроительной группе» — откровенно государственному концерну откровенно военной направленности.
— Это меняет дело, — озадаченно сказал Адам и посмотрел на мастера.
Мастер откашлялся и, не педалируя тон английского профессора, объяснил, что устойчивость к комбинированному воздействию предусмотрена даже действующей системой, не говоря уж про то, что мы, в отличие от уважаемых конкурентов, называем реальным «Сумуканом», но против инновационных форм воздействия нужны, безусловно, дополнительные уровни защиты — и мы их надстроим, когда и если это потребуется.
Лэнгдон одобрительно кивал, а Райерсон безмятежно сказала:
— Хорошо, но хотелось бы посмотреть на эту устойчивость в полевых условиях. Это возможно?
— В любое время, — сообщил мастер, совершенно не сияя.
— Мы имели дело с «Потребтехникой», еще при моем предшественнике, да покоится он с миром, — вполголоса сказал Адам. — Он лично вел переговоры о возможности сотрудничества. Он выяснил — так, мистер Харрис? — подробности заморозки наступательных проектов, а заодно укрепился в убеждении, что шеф предприятия не собирается уступать контроль кому бы то ни было ни на гран. Поэтому парень шарахался от государственной поддержки, от сотрудничества с нами тоже отказался довольно резко. И Колин, мой предшественник, указал в меморандуме, что человек не передумает. Ошибся, получается.
Райерсон кивнула и хотела объяснить, но Лэнгдон ее опередил:
— Не ошибся. Этого человека выкинули с завода и сейчас судят.
— За что? — удивился Адам.
Теперь Райерсон успела первой:
— Очевидно, за упрямство и резкость. Не отдал завод корпорации — получай уголовное расследование. Обычная история для России, не знаете разве? Но там, кажется, и криминальные дела, домашнее насилие или даже убийство, — я не вникала. Это неважно — важны последствия, не так ли?
— В причинно-следственных связях мы не уверены, — влез все-таки Лэнгдон. — Может, поводом для смены собственника стало криминальное событие, может, наоборот. Государственные концерны в России сейчас активно набирают активы, в том числе разбойничьими методами. Им — можно. Не зря корпорация называется ОМГ.
— Характерно, что по-русски аббревиатура «О мой бог» будет такой же, — авторитетно сообщил Адам.
— Вы знаете русский? — уточнила Райерсон.
Адам кивнул, с ужасом сообразив, что по-русски аббревиатура будет все-таки другой.
— Но ведь «Бог» по-русски — он на букву «b», — сказала Райерсон.
— Еще есть «господь» — как раз на «g», — лениво пояснил Адам, молясь всем алфавитам мира.
Страшно хотелось похвастаться еще и «LastMinute-Cleaner», но клинические проверки спрея, вызывающего короткую фиксационную амнезию, еще не завершились, да и мастер велел придерживать этот козырь до последнего.
— Вы готовы к подавлению «Сумукана» комплексным механическим, термическим, волновым и электронным воздействием?
— Тип «Морриган»? — так же томно уточнил Адам.
Усмешка Лэнгдона застыла. Райерсон сказала:
— Например.
— «Морриган» разрабатывается в России, Китае и Израиле. Промышленно не освоен, на внутренний рынок и тем более на экспорт не поставляется и в обозримом будущем поставляться не будет.
Пэм наконец улыбнулась, откинулась на спинку кресла и сообщила:
— Устаревшие данные.
Адам осведомился:
— Израиль вписался в конфликт на стороне арабских повстанцев? Или Китай открывает свой филиал на Ближнем Востоке?
— Еще одна попытка, — предложил Лэнгдон.
Адам серьезно сказал:
— Ерунда. В России велась разработка под эгидой тамошней нацгвардии или как она там называется, разработка давно заморожена, производство перешло в частные руки, военные и специальные разработки перестали финансироваться, завод спокойненько шлепает бытовые медиаплееры.
— Устаревшие данные, — повторила Пэм с удовольствием, и Адам подобрался. Мастер, кажется, тоже.
Стимулировать беседу не потребовалось. Лэнгдон сказал:
— Месяц назад русский завод «Потребтехника» отдан в управление «Объединенной машиностроительной группе» — откровенно государственному концерну откровенно военной направленности.
— Это меняет дело, — озадаченно сказал Адам и посмотрел на мастера.
Мастер откашлялся и, не педалируя тон английского профессора, объяснил, что устойчивость к комбинированному воздействию предусмотрена даже действующей системой, не говоря уж про то, что мы, в отличие от уважаемых конкурентов, называем реальным «Сумуканом», но против инновационных форм воздействия нужны, безусловно, дополнительные уровни защиты — и мы их надстроим, когда и если это потребуется.
Лэнгдон одобрительно кивал, а Райерсон безмятежно сказала:
— Хорошо, но хотелось бы посмотреть на эту устойчивость в полевых условиях. Это возможно?
— В любое время, — сообщил мастер, совершенно не сияя.
— Мы имели дело с «Потребтехникой», еще при моем предшественнике, да покоится он с миром, — вполголоса сказал Адам. — Он лично вел переговоры о возможности сотрудничества. Он выяснил — так, мистер Харрис? — подробности заморозки наступательных проектов, а заодно укрепился в убеждении, что шеф предприятия не собирается уступать контроль кому бы то ни было ни на гран. Поэтому парень шарахался от государственной поддержки, от сотрудничества с нами тоже отказался довольно резко. И Колин, мой предшественник, указал в меморандуме, что человек не передумает. Ошибся, получается.
Райерсон кивнула и хотела объяснить, но Лэнгдон ее опередил:
— Не ошибся. Этого человека выкинули с завода и сейчас судят.
— За что? — удивился Адам.
Теперь Райерсон успела первой:
— Очевидно, за упрямство и резкость. Не отдал завод корпорации — получай уголовное расследование. Обычная история для России, не знаете разве? Но там, кажется, и криминальные дела, домашнее насилие или даже убийство, — я не вникала. Это неважно — важны последствия, не так ли?
— В причинно-следственных связях мы не уверены, — влез все-таки Лэнгдон. — Может, поводом для смены собственника стало криминальное событие, может, наоборот. Государственные концерны в России сейчас активно набирают активы, в том числе разбойничьими методами. Им — можно. Не зря корпорация называется ОМГ.
— Характерно, что по-русски аббревиатура «О мой бог» будет такой же, — авторитетно сообщил Адам.
— Вы знаете русский? — уточнила Райерсон.
Адам кивнул, с ужасом сообразив, что по-русски аббревиатура будет все-таки другой.
— Но ведь «Бог» по-русски — он на букву «b», — сказала Райерсон.
— Еще есть «господь» — как раз на «g», — лениво пояснил Адам, молясь всем алфавитам мира.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from br
