Когда мы жили в трёшке, я ныла, что тяжело убираться. (Много! )
Когда переехали в однушку, начала ныть, что убираться неудобно. (Ведь чтобы пропылесосить и помыть пол, надо буквально зафиксировать ребёнка с игрушками на какой-то мебельной поверхности. Раньше хоть в другую комнату можно было его увести и увлечь чем-то)
Когда мы жили в трёшке, я ныла, что тяжело убираться. (Много! )
Когда переехали в однушку, начала ныть, что убираться неудобно. (Ведь чтобы пропылесосить и помыть пол, надо буквально зафиксировать ребёнка с игрушками на какой-то мебельной поверхности. Раньше хоть в другую комнату можно было его увести и увлечь чем-то)
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from br
