Сегодняшние русскоязычные читатели для того, чтобы узнать о повседневной жизни в СССР, могут воспользоваться тремя видами источников: (1) научные работы, (2) дневники и мемуары современников, (3) произведения литературы и искусства. Новая книга Дмитрия Травина «Как мы жили в СССР» сочетает в себе достоинства всех этих трех видов, будучи лишена многих присущих им недостатков.
В самом деле, научные работы чаще всего пишут одни ученые для других, и читателям, которые сами не являются учеными, специализирующимися в различных дисциплинах, понять эти работы, посвященные позднему социализму, не так легко. Многие не-экономисты вряд ли станут разбираться с работами Корнаи, а не-антропологи – с книгой Юрчака. Эго-документы по большей части рассказывают об индивидуальном опыте конкретных авторов, который далеко не всегда дает основания для выводов и обобщений об эпохе позднего СССР (даже если речь, например, идет о дневниках Черняева или Нагибина). Наконец, литература и искусство эпохи позднего СССР (как и более поздние произведения об этой эпохе) дают слишком разнообразную мозаичную картину, в которой можно найти основания для практически любых оценок, от «эх, хорошо в стране советской жить» до «СССР-ужас-ужас-ужас».
Травин, однако, нашел способ рассказать о советской повседневности в ином ключе. Его иронические личные воспоминания перемежаются пересказом фрагментов не только чужих эго-документов, но и интервью с разнообразными информантами (включая и мою беседу с Дмитрием в теперь уже далеком 2011 году). Благодаря умело подобранным примерам с наглядными иллюстрациями Травин смог не просто в доступной форме пересказать для читателей научные аргументы тех же Корнаи или Юрчака, равно как и других ученых, но и свести их в единое и не слишком противоречивое повествование и о дефиците, и об идейной атмосфере, и о других аспектах жизни позднего СССР. Наконец, значительное место в книге уделено любимым автором фильмам советской эпохи: подборки мини-эссе о них не только удачно структурируют текст, но и задают общую систему координат описанной в книге эпохи 1960-1980-х годов («долгие семидесятые»). Ну и вишенка на торте – параграф о Высоцком как о наиболее значимом социологе этой эпохи.
Словом, те читатели, которые интересуются повседневной жизнью позднего СССР, но не знают, с чего начать, либо не имеют возможности и/или времени смотреть фильмы той эпохи, читать обширные научные работы и/или эго-документы, теперь могут прочесть книгу Травина как популярное введение в тему. Понятно, что книга далеко не беспристрастна, она не затрагивает многие значимые сюжеты, отвечает лишь на некоторые важные вопросы, да и то кратко и неполно, авторский стиль, вероятно, близок далеко не всем читателям (по мне, обилие рассказанных в книге «баек» несколько неоправданно)– но таковы особенности жанра. Ну а для тех, кто хочет узнать нечто большее, в книге есть 13 страниц библиографии со ссылками на самые разные источники.
Сегодняшние русскоязычные читатели для того, чтобы узнать о повседневной жизни в СССР, могут воспользоваться тремя видами источников: (1) научные работы, (2) дневники и мемуары современников, (3) произведения литературы и искусства. Новая книга Дмитрия Травина «Как мы жили в СССР» сочетает в себе достоинства всех этих трех видов, будучи лишена многих присущих им недостатков.
В самом деле, научные работы чаще всего пишут одни ученые для других, и читателям, которые сами не являются учеными, специализирующимися в различных дисциплинах, понять эти работы, посвященные позднему социализму, не так легко. Многие не-экономисты вряд ли станут разбираться с работами Корнаи, а не-антропологи – с книгой Юрчака. Эго-документы по большей части рассказывают об индивидуальном опыте конкретных авторов, который далеко не всегда дает основания для выводов и обобщений об эпохе позднего СССР (даже если речь, например, идет о дневниках Черняева или Нагибина). Наконец, литература и искусство эпохи позднего СССР (как и более поздние произведения об этой эпохе) дают слишком разнообразную мозаичную картину, в которой можно найти основания для практически любых оценок, от «эх, хорошо в стране советской жить» до «СССР-ужас-ужас-ужас».
Травин, однако, нашел способ рассказать о советской повседневности в ином ключе. Его иронические личные воспоминания перемежаются пересказом фрагментов не только чужих эго-документов, но и интервью с разнообразными информантами (включая и мою беседу с Дмитрием в теперь уже далеком 2011 году). Благодаря умело подобранным примерам с наглядными иллюстрациями Травин смог не просто в доступной форме пересказать для читателей научные аргументы тех же Корнаи или Юрчака, равно как и других ученых, но и свести их в единое и не слишком противоречивое повествование и о дефиците, и об идейной атмосфере, и о других аспектах жизни позднего СССР. Наконец, значительное место в книге уделено любимым автором фильмам советской эпохи: подборки мини-эссе о них не только удачно структурируют текст, но и задают общую систему координат описанной в книге эпохи 1960-1980-х годов («долгие семидесятые»). Ну и вишенка на торте – параграф о Высоцком как о наиболее значимом социологе этой эпохи.
Словом, те читатели, которые интересуются повседневной жизнью позднего СССР, но не знают, с чего начать, либо не имеют возможности и/или времени смотреть фильмы той эпохи, читать обширные научные работы и/или эго-документы, теперь могут прочесть книгу Травина как популярное введение в тему. Понятно, что книга далеко не беспристрастна, она не затрагивает многие значимые сюжеты, отвечает лишь на некоторые важные вопросы, да и то кратко и неполно, авторский стиль, вероятно, близок далеко не всем читателям (по мне, обилие рассказанных в книге «баек» несколько неоправданно)– но таковы особенности жанра. Ну а для тех, кто хочет узнать нечто большее, в книге есть 13 страниц библиографии со ссылками на самые разные источники.
BY Владимир
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Anastasia Vlasova/Getty Images Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from br
