Менее чем за год в проект «Хочу найти» поступило 44 тысячи заявок на поиск пропавших без вести военных армии РФ. Для предоставления первого ответа по каждой заявке команде «Хочу найти» требуется в среднем две недели.
Родные и близкие военнопленных солдат армии РФ регулярно сталкиваются с проблемой, когда Министерство обороны РФ и воинские части отказываются присваивать статус военнопленного. В результате даже те, кто находятся в плену, в РФ считаются без вести пропавшими.
Несмотря на то, что Украина регулярно и оперативно предоставляет представителям Международного комитета Красного Креста данные о всех военнопленных россиянах для последующей передачи в МО РФ и присвоения статусов военнопленных, проблема остается нерешенной.
Как пишут наши подписчики, Международному комитету Красного Креста требуется по полгода, чтобы дать хоть какую-то информацию. А про Министерство обороны РФ вообще говорить не приходится. Сами россияне признаются, что основная работа МО РФ сводится к предоставлению отписок.
Менее чем за год в проект «Хочу найти» поступило 44 тысячи заявок на поиск пропавших без вести военных армии РФ. Для предоставления первого ответа по каждой заявке команде «Хочу найти» требуется в среднем две недели.
Родные и близкие военнопленных солдат армии РФ регулярно сталкиваются с проблемой, когда Министерство обороны РФ и воинские части отказываются присваивать статус военнопленного. В результате даже те, кто находятся в плену, в РФ считаются без вести пропавшими.
Несмотря на то, что Украина регулярно и оперативно предоставляет представителям Международного комитета Красного Креста данные о всех военнопленных россиянах для последующей передачи в МО РФ и присвоения статусов военнопленных, проблема остается нерешенной.
Как пишут наши подписчики, Международному комитету Красного Креста требуется по полгода, чтобы дать хоть какую-то информацию. А про Министерство обороны РФ вообще говорить не приходится. Сами россияне признаются, что основная работа МО РФ сводится к предоставлению отписок.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from br
