Записал фразочки за собой (и немного за коллегами).Без контекста: так веселее.
Коллега: Вроде и правильно хочется сделать, а вроде и идиотия какая-то выходит. Я: Ты описал всю нашу работу парой слов!
Спесь нужна, чтобы найти работу. А выполнять её качественно она мешает.
Если руки опустились, значит, на них говна налипло.
Читатели — это такие существа, которыми никогда ничего не нравится, что ни дай.
Коллега-дизайнер: Обложку часто делаешь, когда редактор письку дрочит и ничё [отредактированный текст] не готово! Я: Дрочить письку — основное занятие редактора. Надо только знать кому!
Пока работаешь, ничего не понимаешь, но в то же время какой-то навык приобретаешь. Поначалу все говноделят; это логично.
Человек не может долго существовать против своей воли без последствий для психики.
Работа — это не жизнь, а способ её продолжать.
Проститутку в провинциальном городе ебут час за три тысячи. Меня ебали два месяца за две.
Неуважение проистекает из дилетантства — и наоборот.
Записал фразочки за собой (и немного за коллегами).Без контекста: так веселее.
Коллега: Вроде и правильно хочется сделать, а вроде и идиотия какая-то выходит. Я: Ты описал всю нашу работу парой слов!
Спесь нужна, чтобы найти работу. А выполнять её качественно она мешает.
Если руки опустились, значит, на них говна налипло.
Читатели — это такие существа, которыми никогда ничего не нравится, что ни дай.
Коллега-дизайнер: Обложку часто делаешь, когда редактор письку дрочит и ничё [отредактированный текст] не готово! Я: Дрочить письку — основное занятие редактора. Надо только знать кому!
Пока работаешь, ничего не понимаешь, но в то же время какой-то навык приобретаешь. Поначалу все говноделят; это логично.
Человек не может долго существовать против своей воли без последствий для психики.
Работа — это не жизнь, а способ её продолжать.
Проститутку в провинциальном городе ебут час за три тысячи. Меня ебали два месяца за две.
Неуважение проистекает из дилетантства — и наоборот.
Пришёл — увидел: имбецил.
BY Се ливер 🐸
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from br
