Я перестал жить с родителями довольно рано — как только в нашей квартире загремели гормональные салюты по случаю моего пубертата.
Дела пошли в гору — я связался с отличной плохой компанией и встретил интересную распутную даму на десять лет старше меня.
Все это, разумеется, невозможно было сочетать с жизнью в квартире с двумя советскими учеными строгого воспитания. Как минимум потому, что запах алкоголя невозможно было перебить жвачкой. В моей юности не было жвачек.
К тому моменту я уже вовсю работал литературным негром, неплохо зарабатывал и снял квартиру на Студенческой. С тех пор там не стихали вписки и выписки. Советская однушка имела обреченный вид. Зато из окна были видны разбегающиеся во все стороны железнодорожные пути.
У меня был друг Вовчик Тупорез. Он был почти на метр ниже меня и на 45 кг легче. Мы с ним шароёбились по всей Москве не хуже Панаева со Скабичевским.
Как-то утром возвращались из гостей хрустально пьяными. Вовчик встал на рельсы и произнес фразу, после которой обычно получают премию Дарвина посмертно:
— Смотри, что я могу!
К нам приближался товарный поезд. Мой друг лег между рельсами, ссутулился, сжался — и товарняк на всей скорости пролетел над ним.
Не просто так Владимир получил свое прозвище. Встает улыбается и говорит:
— Теперь ты.
Я говорю:
— Ты дрищ, тебя даже не видно между шпалами, а мне череп снесет.
— Понятно, Картоз, ты струсил.
Я ответил:
— Будет тебе, Вольдемар, соразмерная ответочка.
На следующий день ранним вечером я притащил его на старый Лужнецкий мост. Стоим, ждем. Наконец плывет огромная баржа с песком.
— Сможешь прыгнуть? — спрашиваю Вовчика. — Нет? А я смогу. Ты меня только подтолкни.
И когда баржа начала подходить к мосту, он толкнул меня в спину, и я полетел вниз в позе растопыренного от ужаса кота. Полетел и приземлился в песочек на четвереньки. Это был самый грандиозный кошачий лоток из всех, что я видел.
Ко мне уже бежали матросы. Я был уверен, что они оценят мою храбрость. Но они отмудохали меня так, что на утро на мне были синяки размером с Албанию. А потом меня простили и угостили водкой. Это же матросы, хорошие люди.
Жизнь развела нас с Вовчиком. После школы он пошел работать в РЖД, а я — в «Медиа-мост».
А какой самый безумный поступок был в вашем детстве?
Я перестал жить с родителями довольно рано — как только в нашей квартире загремели гормональные салюты по случаю моего пубертата.
Дела пошли в гору — я связался с отличной плохой компанией и встретил интересную распутную даму на десять лет старше меня.
Все это, разумеется, невозможно было сочетать с жизнью в квартире с двумя советскими учеными строгого воспитания. Как минимум потому, что запах алкоголя невозможно было перебить жвачкой. В моей юности не было жвачек.
К тому моменту я уже вовсю работал литературным негром, неплохо зарабатывал и снял квартиру на Студенческой. С тех пор там не стихали вписки и выписки. Советская однушка имела обреченный вид. Зато из окна были видны разбегающиеся во все стороны железнодорожные пути.
У меня был друг Вовчик Тупорез. Он был почти на метр ниже меня и на 45 кг легче. Мы с ним шароёбились по всей Москве не хуже Панаева со Скабичевским.
Как-то утром возвращались из гостей хрустально пьяными. Вовчик встал на рельсы и произнес фразу, после которой обычно получают премию Дарвина посмертно:
— Смотри, что я могу!
К нам приближался товарный поезд. Мой друг лег между рельсами, ссутулился, сжался — и товарняк на всей скорости пролетел над ним.
Не просто так Владимир получил свое прозвище. Встает улыбается и говорит:
— Теперь ты.
Я говорю:
— Ты дрищ, тебя даже не видно между шпалами, а мне череп снесет.
— Понятно, Картоз, ты струсил.
Я ответил:
— Будет тебе, Вольдемар, соразмерная ответочка.
На следующий день ранним вечером я притащил его на старый Лужнецкий мост. Стоим, ждем. Наконец плывет огромная баржа с песком.
— Сможешь прыгнуть? — спрашиваю Вовчика. — Нет? А я смогу. Ты меня только подтолкни.
И когда баржа начала подходить к мосту, он толкнул меня в спину, и я полетел вниз в позе растопыренного от ужаса кота. Полетел и приземлился в песочек на четвереньки. Это был самый грандиозный кошачий лоток из всех, что я видел.
Ко мне уже бежали матросы. Я был уверен, что они оценят мою храбрость. Но они отмудохали меня так, что на утро на мне были синяки размером с Албанию. А потом меня простили и угостили водкой. Это же матросы, хорошие люди.
Жизнь развела нас с Вовчиком. После школы он пошел работать в РЖД, а я — в «Медиа-мост».
А какой самый безумный поступок был в вашем детстве?
BY Продюсер Kartoz
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from br
