В одной газетной статье упоминается, что новым проектом "Сахафильма" был заинтересован госкомитет польской кинематографии, а директор отдела программ Ян Вохнилович выразил желание помочь в реализации нового фильма по повести польского писателя Серошевского. Неизвестно, ответил ли "Сахафильм" полякам.
Но к тому моменту вовсю шли подготовительные работы, налаживались контакты и искали выгодных партнеров для совместного производства фильма "Предел скорби". По плану, исполнение задумано в лучших традициях классического кино, но с небольшим бюджетом в 800 тысяч долларов.
О чем фильм? О прокаженных. Изолированность от внешнего мира и общность внутренних связей. Здесь есть мужчины и женщины, дети и взрослые, разные судьбы и характеры, разные психологические особенности. Живут в своем мире, в лепрозории, в котором разные люди невольно объединены странной болезнью и вынуждены мириться с этим. Ожидается тяжёлый психологический фильм.
Осуществит ли якутская кинокомпания такой серьёзный проект?
В одной газетной статье упоминается, что новым проектом "Сахафильма" был заинтересован госкомитет польской кинематографии, а директор отдела программ Ян Вохнилович выразил желание помочь в реализации нового фильма по повести польского писателя Серошевского. Неизвестно, ответил ли "Сахафильм" полякам.
Но к тому моменту вовсю шли подготовительные работы, налаживались контакты и искали выгодных партнеров для совместного производства фильма "Предел скорби". По плану, исполнение задумано в лучших традициях классического кино, но с небольшим бюджетом в 800 тысяч долларов.
О чем фильм? О прокаженных. Изолированность от внешнего мира и общность внутренних связей. Здесь есть мужчины и женщины, дети и взрослые, разные судьбы и характеры, разные психологические особенности. Живут в своем мире, в лепрозории, в котором разные люди невольно объединены странной болезнью и вынуждены мириться с этим. Ожидается тяжёлый психологический фильм.
Осуществит ли якутская кинокомпания такой серьёзный проект?
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from br
