Четырнадцатый выпуск. Что не так с понятием «великий писатель»
Люди часто используют термин «великий писатель», однако при близком рассмотрении это словосочетание вызывает множество вопросов. Сегодня мы попробуем внять совету Вольтера и определиться с понятием перед его использованием.
Начнем с простого. Великий писатель, бесспорно, должен быть писателем. Кто такой писатель, более-менее понятно: это человек, который писал или пишет книги. Например, авторов художественной литературы называют писателями, и это адекватное использование термина.
Идем дальше. Как писателю стать великим? Достаточно ли для этого, будучи писателем, сделать что-нибудь великое?
В целях ответа на вопрос условимся, что будем считать примером великого деяния создание вакцины против рака.
Итак, у нас есть писатель, который создал такую вакцину. Он сделал великое. Стал ли он великим писателем? Представляется, что нет: это человек, сделавший великое медицинское открытие и притом писавший художественную литературу, но не великий писатель.
Значит, чтобы стать великим писателем, нужно сделать нечто великое в области литературы. Звучит логично.
Какое действие приходит на ум первым, когда мы задумываемся о том, что великого можно сделать в качестве писателя? Конечно, написание великой книги. Однако нельзя определять термин через этот же термин, а содержащее определяемый признак определение не приближает ни к пониманию термина, ни к пониманию признака.
Допустим, мы знаем, что такое великая книга. Как ни странно, это знание приводит нас к еще большему количеству вопросов. Достаточно ли написать одну великую книгу, чтобы считаться великим писателем, или нужно выдавать великие книги с периодичностью? С какой периодичностью, кстати? Можно ли продолжать считаться великим писателем, если после великой написать невеликую книгу? А если откровенно дрянную книгу? А несколько дрянных книг?
Вот еще вопросы. Когда писатель становится великим? В момент окончания работы над великой книгой? Сразу после ее публикации? Или достаточно только великого замысла? В процессе работы над великой книгой писатель велик или нет?
Франц Кафка велик? Если да, то он стал великим, перестав писать «Замок», или только после публикации, состоявшейся после его смерти и вопреки его воле? Или уже в процессе работы над текстом? Может быть, ему для величия хватило рукописи «Процесса»?
Кто принимает решение о величии писателя (книги)? Например, вы считаете, что они удовлетворяют критериям (которые, кстати, по-прежнему неизвестны), а я так не думаю. Великие в таком случае писатель и книга или нет?
Вдруг к истине нас приведут примеры? Скажем, велик ли Александр Пушкин? Принято считать, что да. А Михаил Лермонтов? Как будто тоже, но Пушкина часто ставят выше. Они оба великие? Можно быть более или менее великим? Величие – относительное понятие или абсолютное?
Рискну предположить, что термин «великий писатель» чаще всего используют школьные учителя литературы. Они же термин и обесценивают. Пушкин великий, Лермонтов великий, и Николай Гоголь, и Фёдор Достоевский, и вообще все писатели школьной программы. Если все великие, то что содержательного несет в себе этот термин? Или не все? Может быть, Михаил Салтыков-Щедрин – только кандидат в великие? Не вздумайте сказать это какому-нибудь учителю литературы.
Есть простой способ при написании текста определить, стоит ли каждое слово на своем месте. Слово на своем месте, если его нельзя удалить без потери смысла и заменить более подходящим словом.
Во многих случаях эпитет «великий» можно без потери смысла заменить на другие определения – менее безапелляционные. Да, это труднее, потому что другие определения нужно обосновывать. Например, придется объяснить, чём же хороша понравившаяся вам книга, а не талдычить о величии/неповторимости/гениальности ее автора.
Четырнадцатый выпуск. Что не так с понятием «великий писатель»
Люди часто используют термин «великий писатель», однако при близком рассмотрении это словосочетание вызывает множество вопросов. Сегодня мы попробуем внять совету Вольтера и определиться с понятием перед его использованием.
Начнем с простого. Великий писатель, бесспорно, должен быть писателем. Кто такой писатель, более-менее понятно: это человек, который писал или пишет книги. Например, авторов художественной литературы называют писателями, и это адекватное использование термина.
Идем дальше. Как писателю стать великим? Достаточно ли для этого, будучи писателем, сделать что-нибудь великое?
В целях ответа на вопрос условимся, что будем считать примером великого деяния создание вакцины против рака.
Итак, у нас есть писатель, который создал такую вакцину. Он сделал великое. Стал ли он великим писателем? Представляется, что нет: это человек, сделавший великое медицинское открытие и притом писавший художественную литературу, но не великий писатель.
Значит, чтобы стать великим писателем, нужно сделать нечто великое в области литературы. Звучит логично.
Какое действие приходит на ум первым, когда мы задумываемся о том, что великого можно сделать в качестве писателя? Конечно, написание великой книги. Однако нельзя определять термин через этот же термин, а содержащее определяемый признак определение не приближает ни к пониманию термина, ни к пониманию признака.
Допустим, мы знаем, что такое великая книга. Как ни странно, это знание приводит нас к еще большему количеству вопросов. Достаточно ли написать одну великую книгу, чтобы считаться великим писателем, или нужно выдавать великие книги с периодичностью? С какой периодичностью, кстати? Можно ли продолжать считаться великим писателем, если после великой написать невеликую книгу? А если откровенно дрянную книгу? А несколько дрянных книг?
Вот еще вопросы. Когда писатель становится великим? В момент окончания работы над великой книгой? Сразу после ее публикации? Или достаточно только великого замысла? В процессе работы над великой книгой писатель велик или нет?
Франц Кафка велик? Если да, то он стал великим, перестав писать «Замок», или только после публикации, состоявшейся после его смерти и вопреки его воле? Или уже в процессе работы над текстом? Может быть, ему для величия хватило рукописи «Процесса»?
Кто принимает решение о величии писателя (книги)? Например, вы считаете, что они удовлетворяют критериям (которые, кстати, по-прежнему неизвестны), а я так не думаю. Великие в таком случае писатель и книга или нет?
Вдруг к истине нас приведут примеры? Скажем, велик ли Александр Пушкин? Принято считать, что да. А Михаил Лермонтов? Как будто тоже, но Пушкина часто ставят выше. Они оба великие? Можно быть более или менее великим? Величие – относительное понятие или абсолютное?
Рискну предположить, что термин «великий писатель» чаще всего используют школьные учителя литературы. Они же термин и обесценивают. Пушкин великий, Лермонтов великий, и Николай Гоголь, и Фёдор Достоевский, и вообще все писатели школьной программы. Если все великие, то что содержательного несет в себе этот термин? Или не все? Может быть, Михаил Салтыков-Щедрин – только кандидат в великие? Не вздумайте сказать это какому-нибудь учителю литературы.
Есть простой способ при написании текста определить, стоит ли каждое слово на своем месте. Слово на своем месте, если его нельзя удалить без потери смысла и заменить более подходящим словом.
Во многих случаях эпитет «великий» можно без потери смысла заменить на другие определения – менее безапелляционные. Да, это труднее, потому что другие определения нужно обосновывать. Например, придется объяснить, чём же хороша понравившаяся вам книга, а не талдычить о величии/неповторимости/гениальности ее автора.
Слабо?
BY Князь Процент
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from br
