Если восточный фронт остановился, то на Юге ВСУ продвигаются. В Генштабе подозревают, что столь быстрый темп связан с договоренностью военных РФ о сдаче в плен.
"Иначе это не объяснить. Мы говорим наступать, а они отступают", - говорит наш источник в ГШ.
Речь идёт о группировке войск на правом берегу Днепра, которая находится практически в ловушке.
Если восточный фронт остановился, то на Юге ВСУ продвигаются. В Генштабе подозревают, что столь быстрый темп связан с договоренностью военных РФ о сдаче в плен.
"Иначе это не объяснить. Мы говорим наступать, а они отступают", - говорит наш источник в ГШ.
Речь идёт о группировке войск на правом берегу Днепра, которая находится практически в ловушке.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from br
