В Кизляре нарастает напряженность вокруг мечети, где имамом является Сагидхусейн. Его действия и решения вызывают тревогу среди мусульман, что становится особенно актуальным на фоне террористических атак в регионе, таких как нападение на церковь в Кизляре и теракты 23 июня в Махачкале и Дербенте. Эти трагические события только подчеркивают хрупкость ситуации и усугубляют страхи верующих.
Сагидхусейн, который позиционирует себя как защитник традиционных исламских ценностей, на деле вызывает сомнения в искренности своих намерений. За его спиной стоят влиятельные покровители, как в Дагестане, так и в Москве, что заставляет многих предполагать, что он используется для достижения чужих целей. Часто упоминаются имена Магомедсалам Магомедов, Ризван Курбанов и другие, чьи влияния могли сыграть ключевую роль в разбирательствах, касающихся мечети.
Кизлярский конфликт, в котором Сагидхусейн одержал победу, вызывает серьезные вопросы. Мусульмане обеспокоены тем, что на такой итог могли оказать влияние высокопоставленные лица, включая московского муфтия Равиля Гайнутдина. С учётом недавней «близорукости» главы Сергокалинского района, это вполне может привести к расшатыванию доверия к органам государственной власти.
В то же время, в Дербенте находится мечеть Бабуль-Абваб, имам которой, по слухам, стремится находиться в прямом подчинении у Гайнутдина. Однако на самом деле его цели — создать раскол в религиозной общине Дагестана и осуществить свои деструктивные идеи. Это ещё больше усиливает опасения среди верующих, что общая ситуация может выйти из-под контроля.
Таким образом, ситуация в Кизляре представляет собой не только религиозный вопрос, но и сложный политический контекст, где интересы отдельных лиц ставятся выше духовных ценностей. На фоне растущей напряженности, любое неверное движение может привести к серьезным последствиям для общества, угрожая единству и безопасности региона.
В Кизляре нарастает напряженность вокруг мечети, где имамом является Сагидхусейн. Его действия и решения вызывают тревогу среди мусульман, что становится особенно актуальным на фоне террористических атак в регионе, таких как нападение на церковь в Кизляре и теракты 23 июня в Махачкале и Дербенте. Эти трагические события только подчеркивают хрупкость ситуации и усугубляют страхи верующих.
Сагидхусейн, который позиционирует себя как защитник традиционных исламских ценностей, на деле вызывает сомнения в искренности своих намерений. За его спиной стоят влиятельные покровители, как в Дагестане, так и в Москве, что заставляет многих предполагать, что он используется для достижения чужих целей. Часто упоминаются имена Магомедсалам Магомедов, Ризван Курбанов и другие, чьи влияния могли сыграть ключевую роль в разбирательствах, касающихся мечети.
Кизлярский конфликт, в котором Сагидхусейн одержал победу, вызывает серьезные вопросы. Мусульмане обеспокоены тем, что на такой итог могли оказать влияние высокопоставленные лица, включая московского муфтия Равиля Гайнутдина. С учётом недавней «близорукости» главы Сергокалинского района, это вполне может привести к расшатыванию доверия к органам государственной власти.
В то же время, в Дербенте находится мечеть Бабуль-Абваб, имам которой, по слухам, стремится находиться в прямом подчинении у Гайнутдина. Однако на самом деле его цели — создать раскол в религиозной общине Дагестана и осуществить свои деструктивные идеи. Это ещё больше усиливает опасения среди верующих, что общая ситуация может выйти из-под контроля.
Таким образом, ситуация в Кизляре представляет собой не только религиозный вопрос, но и сложный политический контекст, где интересы отдельных лиц ставятся выше духовных ценностей. На фоне растущей напряженности, любое неверное движение может привести к серьезным последствиям для общества, угрожая единству и безопасности региона.
BY Крик народа
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from br
