Аргентинский антрополог Серхио Висаковски уже много лет занимается исследованием среднего класса. Причем не как социального класса или страты, а именно как сообщества, которое можно изучать этнографически. Такое сообщество тоже можно назвать "воображаемым", ведь множество совсем незнакомых друг с другом людей чувствуют себя его частью.

Антропологический взгляд на средний класс не предполагает анализ статистики, показателей или процентов, а обращает свой взгляд на все то, что это сообщество объединяет - это может быть и язык, и символы, и ритуалы, иерархии престижа, разделенные смыслы, повторяющиеся нарративы и практики.

Что тут приходит на ум? Кроме жизненных целей в виде дома, машины, работы на определенных должностях, университетского образования для детей, мне, например, приходят в голову походы в рестораны и туристические практики как часть важных ритуалов этого сообщества. Какими-то образами поделилась в фото над постом. А вы что думаете?

Еще из важных атрибутов (амулетов?) именно в последние годы, кажется, важно выделить продукцию фирмы Apple. Тут же определенные марки одежды, или, как минимум определенный стиль, в котором одеваются те, кому важна принадлежность к сообществу. Кстати, Серхио задает вопрос, а можно ли говорить о сообществе "средний класс" как о чем-то едином для разных стран или все-таки нет?

Мне кажется, что можно совместно тут что-то нащупывать. С одной стороны, в связи с моей корпоративной ипостасью и переводческим служением, у меня бывали ситуации, в которых я оказывалась в компании людей из разных стран, плохо знакомых друг с другом, но которые тем не менее настолько разделяли общие для них смыслы, темы разговоров, особенностей одеяния, что я ощущала себя находящейся среди членов определенного сообщества на 100%. Как когда попадаешь, например, в компанию рыбаков или в церковный приход. С другой стороны, очевидно, что китайский средний класс во многом не совпадет с испанским, или саудовским... или нет?

Кстати, я не случайно упомянула религию. Так как в антропологии до сих пор ведутся дебаты, а что собственно можно называть религией, а что нет, и к её единому определению до сих по не пришли, то любопытно взглянуть на средний класс и через эту призму. Например, мексиканский антрополог Родриго Диас отмечает, что в мифотворчестве среднего класса есть поистине религиозная категория. Это надежда. Религия дает надежду, и мифы среднего класса тоже дают надежду. Кстати, там же есть и некое этиологическое измерение, ну и вообще очень много про веру и стремление к объединению с собратьями/сестрами по вере, в том числе через ритуализированные (или ритуальные?) действия.

Серхио Висаковски изучает аргентинский средний класс, подчеркивая, что это одна из ключевых категорий для аргентинского национализма и представления нации о самой себе. Как говорит он сам, без понимания местного нарратива о среднем классе невозможно понять Аргентину.

Мы уже обсуждали, что в основании аргентинского национального проекта лежала ориентация на "европейскость" и "обеление" нации, и то, какие у этого были последствия. Тут же нам предлагается посмотреть на нациеобразующий миф, располагающийся прямо по соседству.

Согласно ему, аргентинцы - не просто "сошли с кораблей". Европейские мигранты построили аргентинскую нацию своим упорным трудом и жертвенностью. Они пахали, не покладая рук, отказывая себе во всем ради будущего своих детей, которым они смогли дать хорошее образование, и которые, благодаря этому, смогли взойти по социальной лестнице и стать... средним классом. Так и появилась Аргентина. Страна среднего класса. Процветающая держава, построенная европейцами среди сомнительных соседей.

Конечно, для того, чтобы массово поддерживать подобные героические национальные нарративы требуется замалчивать или обесценивать другие истории. Символически исключаются из нации те, кто не может похвастать европейским предком, а также те, кто к тому самому среднему классу не принадлежит.

Но это еще не всё. О том, что бывает, когда подобные коллективные фантазии сталкиваются с жестокой реальностью - читайте в следующей серии.