Латиноамериканская антропология

Спасибо вам за голоса, и как классно, что победил вариант, в котором интересно всё! С небольшим отрывом второе место занял разговор о колониальной системе. Для тех, кто присоединился недавно - вот его Часть 1, Часть 2 и Часть 3.

Сегодня речь пойдет об идеологии креолизма (criollismo).

Мексиканский антрополог Андрес Фабригас Пуч задаётся вопросом, остаётся ли сегодняшнее национальное сознание латиноамериканцев продолжением этой идеологии, сформировавшейся много веков назад.

Разные авторы отмечают, что ещё до становления колонии, во времена Конкисты, у конкистадоров практически сразу начала формироваться собственная новая идентичность, в противопоставление идентичности испанской. Это было связано и с боевым братством, тяжёлыми и новыми условиями жизни, которые не смогли бы понять сидящие в тепле "полуостровитяне" (peninsulares, т.е. испанцы в Испании), а также с ощущением, что вот это всё, добытое потом и кровью, оно теперь мое, это моя земля. Раз она моя, то кто я по отношению к ней?

Гватемальский историк Северо Мартинес Пелаес в книге "Родина креола" (La Patria del Criollo) с одной стороны анализирует социальное положение и политическую идеологию креолов, с другой - рассматривает экономическую модель колоний, ведь завоевывалась Америка испанцами практически полностью на частные деньги.

Посмотрим на реальность взаимодействия эдаких ЧВК и чиновников из центра, которые пытаются их как-то контролировать. С одной стороны, вроде как завоевания осуществляются для расширения Империи и уплачивается дань, с другой - центр вынужден отдавать земли конкистадорам в их полное владение. И не только земли.

Как мы обсуждали, во времена колонии индейское население эксплуатировалось в большей степени в формате крепостничества, а не рабства, но так было не всегда (о том, как все изменилось, будет отдельный пост), но во времена Конкисты товарищи ЧВКшники массово брали местное население в рабство, ставили клейма на всех, включая детей, существовал настоящий рынок работорговли с продажей и перепродажей людей.

Таким образом, новая формирующаяся идентичность отличалась не только от испанцев, но и от коренного населения, и от метисов. Это было рождение креолов.

Упрощенно, креолы - это испанцы, рождённые в Америке, т.е. прямые потомки конкистадоров и первых поселенцев, но Мартинес указывает на социальный, политический и экономический аспект этой новой идентичности.

С одной стороны разговоры о чистоте крови, идеология расового превосходства, которую мы обсуждали (на контрасте с коренным населением креолы идентифицировали себя как испанцы). С другой - огромные владения. По мере того, как они становились все прибыльные, напряжение между землевладельцами (и рабовладельцами) креолами и испанской администрацией все нарастало. Так креолы стали политическим субъектом, со своими представительством и повесткой. Кульминацией этого напряжения и борьбы и стали войны за освобождение от Короны в 19 веке.

При этом осознание новых земель как своей родины началось практически сразу же, так уж работает оккупация.

Франсиско Антонио де Фуентес и Гусман, прямой наследник конкистадоров, уже в 17 веке пишет в хрониках о своей родине, совсем не Испании, а... Гватемале! Одновременно он воспевает подвиг своих предков, благодаря которым "сегодня мы можем жить в мире!" Это не шутка, а цитата. "Спасибо нашим героическим дедам-испанцам за мирное небо в моей родной Гватемале" - как бы сюрреалистично это ни звучало - часть идеологии креолизма.

Спустя века она становится частью латиноамериканских национализмов. Насколько эта идеология интернализована современными гражданами этих наций? Живут ли он по-прежнему на родине... креолов?

www.group-telegram.com/br/latam_antropo.com/63

674 viewsedited  May 12 at 17:41

Спасибо вам за голоса, и как классно, что победил вариант, в котором интересно всё! С небольшим отрывом второе место занял разговор о колониальной системе. Для тех, кто присоединился недавно - вот его Часть 1, Часть 2 и Часть 3.

Сегодня речь пойдет об идеологии креолизма (criollismo).

Мексиканский антрополог Андрес Фабригас Пуч задаётся вопросом, остаётся ли сегодняшнее национальное сознание латиноамериканцев продолжением этой идеологии, сформировавшейся много веков назад.

Разные авторы отмечают, что ещё до становления колонии, во времена Конкисты, у конкистадоров практически сразу начала формироваться собственная новая идентичность, в противопоставление идентичности испанской. Это было связано и с боевым братством, тяжёлыми и новыми условиями жизни, которые не смогли бы понять сидящие в тепле "полуостровитяне" (peninsulares, т.е. испанцы в Испании), а также с ощущением, что вот это всё, добытое потом и кровью, оно теперь мое, это моя земля. Раз она моя, то кто я по отношению к ней?

Гватемальский историк Северо Мартинес Пелаес в книге "Родина креола" (La Patria del Criollo) с одной стороны анализирует социальное положение и политическую идеологию креолов, с другой - рассматривает экономическую модель колоний, ведь завоевывалась Америка испанцами практически полностью на частные деньги.

Посмотрим на реальность взаимодействия эдаких ЧВК и чиновников из центра, которые пытаются их как-то контролировать. С одной стороны, вроде как завоевания осуществляются для расширения Империи и уплачивается дань, с другой - центр вынужден отдавать земли конкистадорам в их полное владение. И не только земли.

Как мы обсуждали, во времена колонии индейское население эксплуатировалось в большей степени в формате крепостничества, а не рабства, но так было не всегда (о том, как все изменилось, будет отдельный пост), но во времена Конкисты товарищи ЧВКшники массово брали местное население в рабство, ставили клейма на всех, включая детей, существовал настоящий рынок работорговли с продажей и перепродажей людей.

Таким образом, новая формирующаяся идентичность отличалась не только от испанцев, но и от коренного населения, и от метисов. Это было рождение креолов.

Упрощенно, креолы - это испанцы, рождённые в Америке, т.е. прямые потомки конкистадоров и первых поселенцев, но Мартинес указывает на социальный, политический и экономический аспект этой новой идентичности.

С одной стороны разговоры о чистоте крови, идеология расового превосходства, которую мы обсуждали (на контрасте с коренным населением креолы идентифицировали себя как испанцы). С другой - огромные владения. По мере того, как они становились все прибыльные, напряжение между землевладельцами (и рабовладельцами) креолами и испанской администрацией все нарастало. Так креолы стали политическим субъектом, со своими представительством и повесткой. Кульминацией этого напряжения и борьбы и стали войны за освобождение от Короны в 19 веке.

При этом осознание новых земель как своей родины началось практически сразу же, так уж работает оккупация.

Франсиско Антонио де Фуентес и Гусман, прямой наследник конкистадоров, уже в 17 веке пишет в хрониках о своей родине, совсем не Испании, а... Гватемале! Одновременно он воспевает подвиг своих предков, благодаря которым "сегодня мы можем жить в мире!" Это не шутка, а цитата. "Спасибо нашим героическим дедам-испанцам за мирное небо в моей родной Гватемале" - как бы сюрреалистично это ни звучало - часть идеологии креолизма.

Спустя века она становится частью латиноамериканских национализмов. Насколько эта идеология интернализована современными гражданами этих наций? Живут ли он по-прежнему на родине... креолов?

BY Латиноамериканская антропология