Скоро памятная дата, ощущение, будто смерть Егора случилась ооочень давно в далекой другой жизни.
Егор оставил свое наследие, которое до сих пор не могут перестать делить между собой разные люди. Особенно забавно смотрятся периодические срачи на эту тему в интернетах. Я никогда не понимала этого. Вроде, Егор ничего никому не завещал, никого преемником не назначал. Да и вообще, все попытки "пересобрать" СИП почти всегда выглядят кринжево. Мы даже несколько раз спорили с близкими друзьями и соратниками на тему того, надо ли создавать второй СИП. Нет, не надо. Это невозможно и странно.
Хочется сказать, да, создавайте свое. Прекращайте гоняться за чужим наследием. Особенно, когда это делают взрослые люди...ну такое.
Может, вдохновленное СИПом, но уникальное. Может, с заимствованиями, с переосмыслением, но не нужно пытаться что-то продолжить или повторить.
Скоро памятная дата, ощущение, будто смерть Егора случилась ооочень давно в далекой другой жизни.
Егор оставил свое наследие, которое до сих пор не могут перестать делить между собой разные люди. Особенно забавно смотрятся периодические срачи на эту тему в интернетах. Я никогда не понимала этого. Вроде, Егор ничего никому не завещал, никого преемником не назначал. Да и вообще, все попытки "пересобрать" СИП почти всегда выглядят кринжево. Мы даже несколько раз спорили с близкими друзьями и соратниками на тему того, надо ли создавать второй СИП. Нет, не надо. Это невозможно и странно.
Хочется сказать, да, создавайте свое. Прекращайте гоняться за чужим наследием. Особенно, когда это делают взрослые люди...ну такое.
Может, вдохновленное СИПом, но уникальное. Может, с заимствованиями, с переосмыслением, но не нужно пытаться что-то продолжить или повторить.
"There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from br
