group-telegram.com/marechkavsworld/32
Last Update:
хорроры для тех, кто не любит хорроры
составила свой оригинальный список наконец-то — в честь праздника.
не секрет, что сейчас хоррором называется все что угодно. поэтому я собрала вместе хорроры, которые необязательно являются ужасами по своему жанру. которые пугают и не скримерами, и не (глубочайшим) социальным анализом, и даже не пресловутым слоуберном.
они пугают тем, что приоткрывают нам глаза на сложность, многообразие и неизведанность мира — и нашего в нем одиночества. а главное — остаются хорошими драмами или попросту кроличьими норами, в которые интересно нырнуть.
Who’s Lila?
и первая в этом списке — игра. фу, Маря, мы синефилы, пленкоебы… я понимаю, понимаю. интерактивные медиумы — отстой. но тут от вас ничего не требуется. нужно просто двигать мышцами чужого лица. главный герой не умеет выражать эмоции, поэтому игрок может придавать его чертам любую форму. кажется, просто. но задумывались ли вы когда-нибудь, как вообще работает это самое лицо? может, оно вовсе не ваш инструмент. может, оно субъектно и двигается само по себе?
Broadcast Signal Intrusion
старый-добрый хоррор-детектив о вторжении в эфир, причудах аналогового телевидения и одержимости. по вайбу сильно опирается на это и вот это, в приемах себя не стесняет и экспериментирует. напоминает амбициозно-студенческий фильм, но это его внезапно нисколько не портит, даже придает мальчишеского очарования.
«Святая Мод» и «Февраль»
притчи об одиночестве, жития святых наоборот. тон повествования одновременно экспрессивный и сдержанный. ледяное пространство отчужденного мира, мрак собственного сознания и ослепляющий выход в трансцендентное. религиозные мотивы секуляризируются просто: что бог, что дьявол — все одно, когда больше нет ничего.
(«Февраль», кстати, притворяется бесхитростным, но скрывает в себе заигрывание со структурой — безумно простое, но круто работающее).
«Озеро Мунго»
болезненная история о потере и горевании, где незамеченность, невидимость призрака становится гораздо важнее его фактического присутствия. еще тут есть, на мой взгляд, самая страшная сцена в кино. в ней нет ничего особенного, но в качестве кульминации фильма (и благодаря его идеальному каркасу мокьюментари) она производит невероятный эффект.
«А теперь не смотри»
чувственный визуальный шедевр о том, как пара теряет ребенка и постепенно отпускает связи с реальностью в самом красивом и пугающем городе мира. повсюду здесь маячит какой-то парадокс, притаившийся в слоях повседневности. медленно они слезают один за другим, обнажая потустороннее.
Reflecting Skin
фольклорная элегия о взрослении. образ пубертата-катабасиса используется в кино регулярно, но «Кожа» для меня примечательна своим стилем. бескрайние поля, залитые жарким солнцем, одинокие иссохшиеся дома, в которых прячутся человекоподобные чудовища. полуденный ужас во всей красе — и даже с Вигго Мортенсеном.
Кино Киёси Куросавы — Kairo, Cure и Seance
Куросава в молодости снял несколько фильмов, которые не похожи вообще ни на один хоррор о призраках. в них иногда выскакивает проблемный сценарий, базовое непонимание человеческих эмоций и прочие странности, но это неважно. в конце концов, я думаю, Куросава и сам может быть призраком. это бы все объяснило. (Cure — самый стройный его фильм, но Kairo — самый любопытный).
кстати, если вы в Тбилиси, в субботу 2.11 мой возлюбленный покажет Cure в милом кинотеатре. заглядывайте.
«Дьявольская баня»
средневековый плач о женской депрессии, в наивысшей точке которого, стыдно сказать, случается абсолютный катарсис. может показаться вторичным, но стоит ему довериться — и он схватит крепко.
«Хрусталев, машину!»
возможно, самый тяжелый опыт, который может пережить русскоязычный кинозритель. для каждого он свой, безусловно. но катастрофа такого отчаянного и безоговорочного уничтожения себя, истории, всего мира вообще — пропущенных через набитую кровавым мясом воронку огромной России — не может просто проскользнуть мимо. она где-то там, уже проникла под кожу. ждет своего часа.
(великолепный текст Юрия Клепикова об эффекте «Хрусталева»)
