Юлия Ауг по крови эстонка лишь на четверть, ещё, в равных долях, немка, русская и еврейка. Её эстонский дед был большевик, коммуну в Нарве создавал, а когда «не получилось», переехал (бежал) в Питер. То есть, эстонцев с Эстонией, что называется, на одном месте вертел. Жил не тужил в СССР до самого 1937 года.
Внимание вопрос. Как сочетаются рождественская открытка времён контрреволюционной Эстонии с биографией красного дедушки – советского человека, коммуниста и атеиста? Правильно – никак! Плюнула в его память, можно сказать.
Ну и за русских с евреями обидно, понимаешь. Совсем не уважает половину своего обширного тела Юлия! Немцев примечает – Клаттенберг по новому паспорту. Немцы ей в масть, в заукринскую.
Кстати, дочь Полина, из которой усиленно лепят звезду российского кинематографа и рекламы, русская на 75%, эстонский крови в ней лишь 8%. Однако ж, тож патриотка Эстонии (и Украины, конечно), мама не горюй! Мама и не горюет. Радуется.
Морали не будет… Она у персонажек отсутствует. Впрочем, в этом как раз и мораль.
Юлия Ауг по крови эстонка лишь на четверть, ещё, в равных долях, немка, русская и еврейка. Её эстонский дед был большевик, коммуну в Нарве создавал, а когда «не получилось», переехал (бежал) в Питер. То есть, эстонцев с Эстонией, что называется, на одном месте вертел. Жил не тужил в СССР до самого 1937 года.
Внимание вопрос. Как сочетаются рождественская открытка времён контрреволюционной Эстонии с биографией красного дедушки – советского человека, коммуниста и атеиста? Правильно – никак! Плюнула в его память, можно сказать.
Ну и за русских с евреями обидно, понимаешь. Совсем не уважает половину своего обширного тела Юлия! Немцев примечает – Клаттенберг по новому паспорту. Немцы ей в масть, в заукринскую.
Кстати, дочь Полина, из которой усиленно лепят звезду российского кинематографа и рекламы, русская на 75%, эстонский крови в ней лишь 8%. Однако ж, тож патриотка Эстонии (и Украины, конечно), мама не горюй! Мама и не горюет. Радуется.
Морали не будет… Она у персонажек отсутствует. Впрочем, в этом как раз и мораль.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from br
