Туризим чаще всего делится на городской и природный. В совесткое время с гостиницами была откровенная беда. Природный отдых предполагал конкретную функцию: санаторный или пансеонный отдых, дома отдыха — то есть лечение или актвный отдых. Самым же доступным отдыхом в советское время были палаточные походы. А вот отдых когда нет функции — только “максимум счастья, минимум страдания” — нам вообще не привычен. То есть глобальное получение удовольствие от отсутвия функции отдыха в принципе. Сказывается наше совесткое прошлое, сельские корни, где даже в своём саду (когда никто не видит) отдыхать не принято.
К примеру, мы замечали что гости Гостиничного комплекса на Кудыкиной горе, построенный по принципу природного гедонизма, не могут поверить что они могут просто отдохнуть и тянут с собой сумки с едой для готовки. Хотя готовить чтобы поесть там не нужно — ресторан или кафе функционируют целый день до вечера, а утром в дверь стучат с завтраком. Но образ отдыха на природе у гостей не накладывается на ощущение отдыха от любого дела. Даже от готовки еды.
Видно отсутвие положительного гедонистического опыта туристов: за удовольствие надо бороться. От сюда — пустующая ниша классного гедонистического природного туризма.
Туризим чаще всего делится на городской и природный. В совесткое время с гостиницами была откровенная беда. Природный отдых предполагал конкретную функцию: санаторный или пансеонный отдых, дома отдыха — то есть лечение или актвный отдых. Самым же доступным отдыхом в советское время были палаточные походы. А вот отдых когда нет функции — только “максимум счастья, минимум страдания” — нам вообще не привычен. То есть глобальное получение удовольствие от отсутвия функции отдыха в принципе. Сказывается наше совесткое прошлое, сельские корни, где даже в своём саду (когда никто не видит) отдыхать не принято.
К примеру, мы замечали что гости Гостиничного комплекса на Кудыкиной горе, построенный по принципу природного гедонизма, не могут поверить что они могут просто отдохнуть и тянут с собой сумки с едой для готовки. Хотя готовить чтобы поесть там не нужно — ресторан или кафе функционируют целый день до вечера, а утром в дверь стучат с завтраком. Но образ отдыха на природе у гостей не накладывается на ощущение отдыха от любого дела. Даже от готовки еды.
Видно отсутвие положительного гедонистического опыта туристов: за удовольствие надо бороться. От сюда — пустующая ниша классного гедонистического природного туризма.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from br
