Ребенок поступил в оториноларингологическое отделение в тяжелом состоянии с жалобами на головную боль, переходящую в правое ухо, и с температурой выше 38 градусов, которая держалась двое суток. У девочки обнаружили парафарингеальный абсцесс — гнойное скопление в окологлоточном пространстве, области шеи, расположенный вокруг глотки.
Ребенку требовалась немедленная медпомощь. Без лечения это состояние могло привести к распространению инфекции в грудную клетку, заражению крови или к синдрому непроходимости дыхательных путей. Случай был осложнен локализацией абсцесса, который располагался в окологлоточной области справа и заходил под основание черепа.
Врачи провели срочную операцию. В результате специалисты полностью удалили гнойное скопление. На следующий день состояние девочки значительно улучшилось, температура нормализовалась, ребенок стала активным, появился аппетит. Пациентку выписали на седьмой день с выздоровлением.
Ребенок поступил в оториноларингологическое отделение в тяжелом состоянии с жалобами на головную боль, переходящую в правое ухо, и с температурой выше 38 градусов, которая держалась двое суток. У девочки обнаружили парафарингеальный абсцесс — гнойное скопление в окологлоточном пространстве, области шеи, расположенный вокруг глотки.
Ребенку требовалась немедленная медпомощь. Без лечения это состояние могло привести к распространению инфекции в грудную клетку, заражению крови или к синдрому непроходимости дыхательных путей. Случай был осложнен локализацией абсцесса, который располагался в окологлоточной области справа и заходил под основание черепа.
Врачи провели срочную операцию. В результате специалисты полностью удалили гнойное скопление. На следующий день состояние девочки значительно улучшилось, температура нормализовалась, ребенок стала активным, появился аппетит. Пациентку выписали на седьмой день с выздоровлением.
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from br
