Пока я размышлял, не съездить ли в Хоутон-холл, где Энтони Гормли закопал сто скульптур на лужайке, Гормли прикатил в Прагу и заполнил один зал Рудольфинума гигантской лентой, а другой – фосфоресцирующей скульптурой, которая при ярком свете кажется белой, а вот тьме сияет, словно чертеж. Какая-то чертовщина!