#левая_теория
#обзоры

Раз, два, три

Последние несколько дней был занят (кроме тренировок) только тем, что читал объёмную – если не сказать огромную – работу Александра Владленовича Шубина “Социализм. “Золотой век” теории” (судя по выходным данным на сайте РГБ, объёмом порядка 750 стр., а в электронном виде – за 1 тыс. стр.). Я давно хотел освоить эту книгу, однако достаточно свободного времени появилось только сейчас.

В первую очередь необходимо отметить энциклопедический характер работы: огромное количество дат, событий, имён, прямых цитат непосредственных участников (идеологов и политических деятелей, “практиков”) событий XIX и ХХ вв. Однако этого недостаточно. Помимо этого книга содержит ряд достаточно оригинальных концепций, которые, в свою очередь, образуют единую – излагаемую логично и последовательно – схему.

В самом общем приближении она может быть резюмирована следующим образом: в истории человечества существовало традиционное общество, на смену ему пришло индустриальное, которое, в свою очередь, будет сменено постиндустриальным. Иными словами, в недрах современного общества вызревают предпосылки общества будущего.

Сразу скажу, что произвело на меня наибольшее впечатление. Во-первых, упоминание оригинальной трактовки “социализма” как общества без эксплуатации, угнетения одними социальными слоями других; преодоления классового разделения [1, с. 7]. Впоследствии – с подачи В.И. Ленина в “Государстве и революции” – социализмом стали называть начальный (переходный) этап на пути к коммунизму [2, с. 77]. В дискуссии о конституции 1936 г. Сталиным было зафиксировано, что социализм в СССР “уже осуществлён, в основном” [3, с. 553]. Очевидно, однако, что в СССР сохранялась классовая структура (номенклатура как коллективные распорядители средств производства – от лица государства), равно как эксплуатация. Таким образом, СССР не был социалистическим государством. Впору поставить под сомнение само понятие “социалистической революции”.

Во-вторых, в книге фиксируется, что марксизм занял “правый фланг социалистического учения” [1, с. 1045]. В этом также нет ничего революционного, хотя представление, что марксизм может быть “правым”, ломает стереотипное восприятие идеологического спектра (согласно которому к правым идеологиям относятся либерализм и консерватизм: как отстаивающие интересы частной собственности). С другой стороны, – если смотреть на вопрос практически – сталинизм вполне может рассматриваться как правая идеология (сильная власть, централизация управления и т.д.). Таким образом, спектр должен быть переосмыслен: сама “левизна” должна быть определена как стремление к эмансипации не только от частной, но и от государственной собственности (в пользу которой всегда ратовали марксисты). Иными словами, социалисты (в истинном, исконном значении этого слова) – те, кто выступают за то, чтобы средства производства находились (оставались) в руках непосредственных производителей.

#левая_теория
#обзоры

Раз, два, три

Отсюда закономерно возникает вопрос организации производства, а также самоуправления. На протяжении всей своей истории капитализм стремился к экспансии: получению доступа к новым рынкам, источникам сырья и рабочей силы. Последними вехами на этом пути стало включение (возвращение) в глобальную экономику Китая и России (после распада СССР). Обратной стороной этого процесса становилось углубление разделения труда: рост рынка (“совокупного спроса”) делал рентабельным всё большее обособление отдельных производственных операций (вплоть до выноса их в отдельные предприятия, “на аутсорс”).

Автор выдвигает гипотезу, согласно которой в современной экономике возникают предпосылки к преодолению разделения труда: степень (глубина) которого сейчас представляется большей, чем когда-либо. Однако, во-первых, не вполне ясно, о каких предпосылках идёт речь. Во-вторых, неясно, насколько рентабельными окажутся предприятия (кооперативы), организованные “по новому штату”: в противоположность существующим “классическим” бизнесам.

Автор утверждает, что действительный процесс производства – трансформированный новыми технологиям – сможет изменить общественные отношения в целом (т.е. в т.ч. за пределом рабочего места). С этой точки зрения советский эксперимент оказался заложником индустриальной фазы развития (атрибутами которой – на равных – являются и рынок, и план) [1, с. 1023].

Изменение формы собственности – переход от частной к государственной – в минимальной степени влияет на “способ, которым рабочий взаимодействует со станком” [1, с. 579]. Как следствие, во-первых, сохраняется отчуждение (в трактовке автора – как частный случай угнетения), а, во-вторых, закономерно выделяется управляющая (технократическая) верхушка, которая от лица всего народа – равно как “пролетарской” идеологии – осуществляет управление страной (как единой фабрикой).

Иными словами, ключевым является “не противоречие капитализма и социализма, а индустриализма и других фаз развития цивилизации” [1, с. 242]. В обеих системах “производство господствует над потреблением”, что означает, что ключевым фактором “социального господства” оказывается фактор распределения, перераспределения продуктов [1, с. 265, 1011]. Подразумевается, что новые технологии свяжут потребителей и производителей напрямую, и что – как следствие этого – малые, самоуправляющиеся и сами-всё-производящие общины сделают какое-либо внешнее управление излишним.

По мысли Прудона, самоорганизующиеся общины должны со временем объединяться в ассоциации, которые затем должны формировать объединения более высокого уровня и федерации. Этот принцип, имеющий исходным пунктом и приоритетом местное самоуправление, называется федерализмом.

#левая_теория
#обзоры

Раз, два, три

Автор справедливо указывает на утопичность априорных утверждений Маркса и Ленина о том, что отмена частной собственности автоматически приведёт к взрывному росту производительных сил. Этого не произошло, однако почему мы должны – точно также – считать, что “новый уклад” станет непременно более эффективным? Предположим, что внедрение кооперативов позволит снизить отчуждение (внутри самих коллективов), однако опыт первых коммун – также упомянутых в книге (эксперименты Р. Оуэна) – указывает, что энтузиазм со временем угасает. Если же такой Уклад окажется не более эффективным, чем классические фирмы, то есть все основания полагать, что со временем он будет вытеснен даже из тех ниш, за которые ему, возможно, поначалу удастся “зацепиться” в целостном – во многом прямо монополизированном – теле современной экономики: как на национальном, так и глобальном уровне.

Автор справедливо указывает, что тезис о соответствии социалистической модели интересам пролетариата – “теоретическая модель” (реально интересам пролетариата соответствовало социальное государство, welfare state) [1, с. 234]. Однако разве нельзя адресовать, то же самое, в известной степени, новой концепции? Мы всецело поддерживаем тезис, что человек должен сочетать в себе как гуманитарные, так и технические компетенции. Однако, во-первых, не вполне ясно, как делать это: в то время как нахождение в нишах “классической” экономики будет требовать от нас концентрации преимущественно на чём-то одном. Есть ли в современной экономике такие специальности (вакансии), которые требовали бы одновременно и технических компетенций, и гуманитарного бэкграунда?

Во-вторых, ясно, что не только бытие определяет сознание (хотя именно это влияние представляется нам преобладающим). Автор справедливо указывает, что “учёба напоминает труд”. В то же время общество потребления пестует в людях потребительство и праздное времяпровождение. Сейчас больше, чем когда-либо, существует форм эскапизма (сериалы, шоппинг, компьютерные игры и т.д.). К сожалению, тоже самое нельзя сказать про чтение книг или изучение иностранных языков. Данное положение дел не снимает с людей ответственность, но, напротив, ставит в повестку дня вопрос о человеческой свободе.

В том, что касается перспектив нового Уклада, прежде всего, нужно рассчитать ниши в экономике, где предприятия, организованные по “новому штату”, дали бы реальный рост производительности и, как следствие, были бы конкурентоспособны. Ясно, что исходный посыл подразумевает максимальную автономию подобных общин. Однако даже в том случае, если их участники будут выращивать еду самостоятельно (посредством гидропонных ферм), всё равно они будут нуждаться в массе вещей, которые не смогут производить сами. Как следствие, какое-то собственное “товарное” (предназначенное для продажи) производство всё равно будет необходимо. Вторым соображением в пользу этого является сплачивание коллективов: мало что объединяет людей больше, чем участие в одном производственном процессе.

Что касается людей, то они должны быть сплочены, априорно, хотя бы на уровне общих ценностей. Что касается какого-то “общего мировоззрения”, то оно едва ли может быть предписано заранее и извне, но сможет сформироваться лишь в процессе самой практической деятельности.

Библиография
1. Шубин А.В. Социализм. “Золотой век” теории. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 744 с. [все ссылки приведены по эл. изданию, которое есть в свободном доступе]
2. Ленин В.И. Государство и революция. Л.: Госполитиздат, 1953. 121 с.
3. Сталин И.В. Вопросы ленинизма. Изд. 11. Л.: Госполитиздат, 1953. 661 с.

#дисциплина

Поздравляю всех с началом нового учебного года и желаю всем успехов на поприще науки, шире того - познания.

P.S. Монография наконец передана в издательство, если всё будет хорошо, должна выйти до конца календарного года.

#исторический_канон

Целый месяц ничего не писал, т.к. был занят подготовкой курса истории России на английском. В связи с этим, в частности, пришлось основательно перебрать существующую историографию.

Впрочем, мы живём в не столь уж плохие времена, свидетельством чего является начало выхода в издательстве "Наука" многотомного издания по истории России. Всего издание рассчитано на 20 томов (как минимум некоторые из них - в двух книгах). Первым вышел 2-й том - темой которого является становление российской государственности с момента призвания варягов до монгольского нашествия.

Также вышли:
2. первая книга по XVII в.;
3. вторая книга по периоду 1917-1922 гг.;
4. первая книга по периоду 1914-1917 гг.

На очереди - выход второй книги по периоду 1914-1917 гг. Со всеми изданиями можно ознакомиться на сайте издательства.

Надеюсь, все тома и книги выйдут в самое ближайшее время.

Не могу сказать, что являюсь большим специалистом по Киевской Руси (у меня вообще нет - в отличие от востоковедения - какой-либо "специализации" в истории России), тем не менее том изобилует массой фактов, подробностей, о которых, думаю, если не быть именно узким специалистом, не знать соответствующей историографии, узнать и невозможно. Конечно, в Интернете есть масса информации, однако:

- во-первых, далеко не всегда она достоверна (как минимум, на уровне новейших достижений науки);

- во-вторых, форма подачи далеко не всегда на высоте.

Наконец, отсутствует единое, "целостное" видение истории как одного процесса, который пронизывает (если не сказать, связывает) все эпохи, на которые мы делим историю в собственном восприятии (для удобства восприятия).

Как следствие, актуальным представляется вопрос формирования некой единой, универсальной схемы, которая позволила бы помыслить историю целостно и непротиворечиво; не сбиваясь на частности.

Это не следует понимать таким образом, что спорные вопросы и лакуны должны упускаться или, тем более, замалчиваться. Напротив, с моей точки зрения, впору создавать "списки" подобных вопросов (скажем, по каждой эпохе или теме), не имеющих (или даже не могущих иметь) однозначного разрешения в историографии.

X I X
К О Н Ф Е Р Е Н Ц И Я
А Р А Б И С Т О В

⚡️Друзья, мы рады сообщить, что с 2 по 25 декабря состоится XIX Конференция арабистов «Чтения И.М. Смилянской»!

Мы открываем регистрацию для участия в качестве докладчика в секциях:
🧑‍🏫Филологическая секция. Памяти Э.А. Али-заде
🧑‍💻Экономика арабских стран
👨‍🎨Культурология и антропология современных арабских обществ
🕵"Долгий XX век" в истории арабских стран
🧑‍🎓Секция молодых ученых

👀 Регистрация для слушателей будет открыта позже.

➡️Предварительное расписание конференции и данные о регистрации можно посмотреть на нашем сайте: https://cais.ivran.ru/anonsy?artid=216766

И загадка для наших самых внимательных читателей: какое растение, изображенное на картинке, мы выбрали символом конференции этого года?🧐

#CAIS_arabconf #CAIS_arabconf2024 #CAIS_events

#исторический_канон

Проект тем временем продолжается. Взял первый том про XVII век (Смута и Михаил Фёдорович) и второй - про период 1914-1917 (фактически 1917 год исключительно). Постепенно начну публиковать тематические выдержки, возможно, с собственными размышлениями (в меру собственной компетентности в соответствующих темах, разумеется).

В том, что касается тома по истории Древней Руси, освоил его в изрядной степени, хотя далеко не полно (даже не половину). Очень много деталей, нюансов. Чтобы вполне ориентироваться в них нужно иметь более полное (и общее) представление о соответствующей теме. Так, тема международных связей князей периода раздробленности не «поддалась» мне от слова совсем. Нужно иметь более полную (целостную) картину отношений между нашими князьями и правителями Польши и Венгрии.

Что же касается выводов в самом общем смысле, то очевидным представляется, что Россия всегда (даже в период раздробленности) находилась в тесном взаимодействии с международным окружением.

Пообщались немного на телеканале РБК с уважаемыми коллегами https://tv.rbc.ru/archive/dalshe/675847ef2ae5965457d9833f

Поздравляю всех подписчиков этого своего тг-канала с новым, 2025 годом, желаю всем успехов и удачи в Новом году!

В этом году постараюсь перепрофилировать этот канал только на историю (историю России). Возможно, для рассуждений о философии и языках (лингвистике в целом и сравнительном языкознании) потребуется придумать какую-то другую платформу.

Ну и, конечно, нужно вернуться к занятиям в зале. Насколько надо совершенствовать свои знания, настолько же - физическую форму.

Как писал выше, новый (спортивный) сезон начинается с 12-ти подтягиваний широким хватом. Неплохой результат за год тренировок (начал позапрошлой осенью, продолжал год, после чего был вынужден прерваться на полгода из-за высокой нагрузки в последнем семестре).

Цель - повысить этот показатель в два раза (до 1 июля с.г.).

Отношения Руси с Византией, ч. 1

839
Самое первое известие о руси (этнической, этно-социальной группе) с точной датировкой относится к Бертинским анналам. В хронике упоминается, что ко двору франкского императора явились послы народа (gens) рос (Rhos), а их король (rex) именуется «каганом» (chacanus) [1]. Послы явились с делегацией византийского императора, который хотел, чтобы посланцы вернулись через территорию франкского королевства, поскольку тот путь, которым они пришли в Византию, был заблокирован «варварскими… исключительно свирепыми народами». В современной науке установилось мнение, что речь шла о венграх, которые как раз в это время появились в Причерноморье [2]. Как следствие, неоспоримым представляется наличие контактов между Византией и русами ещё до «прозвания Русской земли» [3].

911
О следующем договоре – который стал следствием успешного похода Олега на Византию – известно уже из Повести временных лет (ПВЛ). Согласно летописи, в 907 г. Олег собрал огромное воинство – 2 тыс. ладей по 40 воинов – и двинулся на Царьград. Ему предшествовали нападения русов на Византию вопреки мирному договору 865/866 гг. [4]. На тот момент Византия терпела поражения на всех фронтах – от болгар и арабов – как следствие, была вынуждена подписать мир с Олегом на его условиях.
По мнению А.В. Назаренко Византия выплатила колоссальную дань в более чем 150 тонн серебра (из расчёта 12 гривен за воина) [5]. Более того, она брала на себя обязательства по обеспечению торгового и дипломатического присутствия русов в Царьграде. Все они подробно перечислены в ПВЛ (в неё включён славянский перевод договора с оригинала, взятого, по всей видимости, из копийной книги императорской канцелярии). Купцы из Руси получали право полгода проживать в Царьграде за счёт византийской казны. Также они получали право беспошлинной торговли. Важно отметить, что подобной привилегией, например, не обладали купцы из Болгарии (которая к этому моменту уже приняла христианство) [6]. Большую часть текста договора составляют статьи юридического характера («аще кто убьеть или хрестьанина русин, или хрестьянинъ русина…»), за которыми прослеживается «закон русский» (впоследствии получит название Русской правды) [7]. Отряды русов также получали возможность поступать на службу в византийскую армию в качестве наёмников. Данная статья будет воспроизводиться во всех последующих соглашениях (в частности, русы привлекались на военную службу в 934–935 гг.).

[1] ДРСЗИ: Хрестоматия. Т. 4. С. 18–21.
[2] Назаренко А.В. Русь в международных отношениях: середина IX–X вв. // История России: в 20 т. Т. 2. Государства и народы на территории России в VI – середине XIII века. Становление и развитие Руси / Ин-т российской истории РАН. М.: Наука, 2024. С. 264.
[3] Согласно Повести временных лет это произошло с начала правления византийского императора Михаила, в 6360 (т.е. 852) г. См. ПСРЛ. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Вып. 1: Повесть временных лет. Изд. 2. Л.: Изд. Акад. наук СССР, 1926. С. 17.
[4] Известно из трактата о военной тактике Leonis imperatoris Tactica, написанном императором Львом VI Мудрым в начале X в. См. Назаренко А.В. Русь… С. 265.
[5] Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII в. М.: Языки русской культуры, 2001. С. 187–188.
[6] Назаренко А.В. Русь… С. 267.
[7] ПСРЛ… С. 34.

Системный подход в науке и истории (ч. 1)

Дискутируя с коллегами и отстаивая системный подход (СП) к изучению истории, столкнулся с тем, что моя речь содержит двусмысленность. Состоит она в том, что «системность» может пониматься, как минимум, двумя способами.

С одной стороны, – в общетеоретическом смысле – речь может идти о холизме – представлении, что все явления окружающего мира неразрывно связаны между собой, вплоть до полной взаимо-сверх-детерминированности (взмах крыльев бабочки на одном конце Вселенной может привести к крушению цивилизаций на другом; путь к богу может начаться с грязной лужи и т.д.). Будучи религиозной по своим истокам, эта идея в полной мере унаследована научной картиной мира. Во всяком случае, это установка из которой научное мировоззрение исходит by default.

Так, классическая физика постулирует, что:
(а) время и пространство объективны, универсальны;
(б) существуют общие принципы, которым подчиняется всё (= из которых можно вывести частные явления);
(в) выводы, которые можно сделать из применения общих принципов, будут равно справедливы в каждом уголке Вселенной в любой момент времени.

Именно пафосом обретения подобного «всеединства» пронизаны такие научные (по своей форме) идеи как «Демон Лапласа» и «теория всего».

Ещё до того как научный метод (в современном его исполнении) был сформулирован, философия внесла большой вклад в становление подобных идей. В частности, сочинения таких авторов как Платон и Аристотель могут рассматриваться как:
(а) собрание всей совокупности знаний (представлений) людей их эпохи;
(б) стремление если не объяснить, то, как минимум, описать, «объять» реальность в максимальном числе её проявлений, конкретных феноменов. В особенности это касается Аристотеля. Спектр тем, затронутых в его сочинениях, представляется энциклопедическим. Большое значение с точки зрения развития СП также получила его идея энтелехии – внутренней силы, включающей в себя цель и окончательный результат. Так, например, вследствие обладания энтелехией жёлудь становится дубом.

Наиболее последовательным воплощением СП в философии следует признать философскую систему Гегеля. Согласно Гегелю, вся реальность – сам процесс её «развёртывания» – может быть представлен как ряд – последовательно выводимых друг из друга – логических категорий.

Наконец, существует психоаналитический подход, согласно которому в человеке априори заложено (чувство) нехватки. Как следствие, стремление ко «всеединству» может выступать средством преодоления этого чувства (собственной) неполноты, ограниченности. Осознание этого субъектом если и имеет место, то, как правило, «задним числом».

Вторая часть

Системный подход в науке и истории (ч. 2)

Первая часть

Всё вышесказанное равно справедливо для гуманитарных наук (humanities).
Специфика системного подхода (СП) к humanities состоит в том, что их базовым объектом исследования являются социальные системы. Один, отдельно взятый индивид не имеет для истории (как науки) значения. Даже если речь идёт о «великих личностях» (таких как Наполеон или Сталин), всё их функционирование – не как частных лиц, но субъектов истории – оказывается возможно:
(а) постольку, поскольку им удалось оказаться на «гребне волны» тех или иных исторических событий;
(б) нельзя представить себе Наполеона без его генералов, Сталина – без его Политбюро и т.д.

Из этих двух аргументов следуют два вывода:
(а) ни одна – даже самая выдающаяся личность – не свободна от объективных условий своей эпохи (по меньшей мере тех из них, что она застаёт готовыми).
(б) в равной степени зависит от людей – в своём непосредственном окружении, но не только – лишь с которыми и образует исторического субъекта, субъектность (agency).

Так, в случае Сталина речь должна идти, во-первых, о Политбюро, а, во-вторых, Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) – ВКП(б). Контроль над которыми он (его «команда») сначала установили (разгромив альтернативные группы троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев), а затем подвергли основательной чистке (с физической ликвидацией всех, кто мог бы бросить им вызов/составить альтернативу их власти хотя бы гипотетически).

Вопрос, что представляет собой исторический субъект, субъектность, нуждается в отдельном, предметном рассмотрении (на конкретных примерах). В данном случае хотелось бы обратить внимание на «объективную» составляющую этой двухсоставной («система – субъект») конструкции.

Некоторое время назад у меня была дискуссия с некоторыми товарищами, в ходе которой тема социальных систем, их различия во времени была затронута напрямую. Они превозносили достоинства местного самоуправления, иллюстрируя это примерами из европейской истории. В качестве контрпримера предъявлялся Восток, в частности, судьба Османской империи.

Можно сказать, подобная постановка вопроса сама по себе содержит уже определённый «ориенталистский» привкус. Однако сейчас это не важно. В конце концов, то обстоятельство, что я востоковед, вовсе не означает, что я должен априори занимать позицию критиков западных подходов к Востоку (ориентализм – как критика оных – заслуживает скептического отношения в не меньшей степени). Сейчас я хотел бы сформулировать свои тезисы об исторических (они же – социальные) системах.

Тезисы об исторических (социальных) системах (ч. 1)

Предыдущая дискуссия

Тезис №1
Первое, в чём необходимо отдавать себе отчёт – системы в истории не существуют сами по себе. Они не «висят» в воздухе. Да, мы можем сказать, что, на определённом этапе Запад (некоторые европейские страны) получили превосходство над Востоком (некоторыми не-западными обществами). Также следует согласиться с тезисом, что это стало возможно за счёт качественно лучшей организации, создания некоторых инновационных (на тот момент) общественных институтов (регулярная армия, наука, массовое образование). Некоторые из них были кооптированы впоследствии, например, в России, что и стало причиной того, что после Петра I мы всегда пользовались привилегией проведения независимой внешней политики. Россия никогда не была объектом прямого колониального раздела. В этом отличие нашей страны от Турции, Ирана, Китая и многих других, которые не успели вовремя адаптироваться к изменяющимся условиям; сопротивление реформам внутри которых было слишком сильно. Как следствие, вторая половина XIX – первая половина ХХ вв. получила в китайской историографии название «столетия унижений». Из этого также можно сделать вывод, что такой исход не был ни произволен, ни случаен, но стал результатом политической борьбы конкретных элитных групп в совершенно определённых условиях.

Тезис №2
Развитие каждой социальной системы подчинено собственным закономерностям. Каковы они – этот вопрос, опять-таки, только предстоит прояснить, на конкретных исторических материалах. Речь должна идти о, своего рода, исторической компаративистике. Не вызывает сомнений, что всякая социальная система проходит через определённые стадии развития (возникновение – расцвет – упадок – /возможное/ возрождение и т.д.). Однако фиксация этого обстоятельства ещё ни о чём не говорит. Расцвет – равно как упадок – разных культур может быть вызван совершенно разными причинами. Были культуры, развитие которых было насильственно прервано превосходящими внешними силами. Есть культуры – наподобие Китая или Ирана – которые благополучно воспроизводят себя из раза в раз; совершенно спокойно переходят из одного тысячелетия (своей) истории в другое и т.д. Вместе с тем это не аргумент чтобы игнорировать схожесть самых разных культур (в конце концов, все мы принадлежим одному биологическому виду и наша психология должна быть схожей). Это в равной степени касается того обстоятельства что культуры всегда взаимодействовали друг с другом: вплоть до того, что в качестве одного из «законов» исторического развития – наряду с развитием производительных сил – может быть зафиксирована тенденция на интенсификацию контактов между разными культурами (особенно за последние 400 лет). Побочным следствием этого – уже в наше, новейшее время – являются две крайности, а именно: (а) угроза насильственного обезличивания национальных культур под предлогом конструирования какой-то абстрактно-нейтральной «общечеловеческой»; (б) исчезновение малых, по-своему уникальных культур в ситуации, когда «пропускная способность» СМИ возросла десятикратно.

Тезис № 3
Развитие систем носит необратимый характер. Уже было сказано, что никто не выбирает начальных условий, в которых существует. Это в равной степени касается как простых людей, так и основателей целых государств. Такой великий человек как Чингисхан мог основать крупнейшую империю в истории человечества, но лишь постольку, поскольку в его руках находилась соответствующая «историческая материя» (притом на нужной стадии «вызревания»). С одной стороны, можно возразить, что если к моменту созревания Чингисхана как личности (и лидера) все предпосылки к возникновению Монгольской империи ещё не были готовы, значит вместо него (частного лица, Тэмуджина) история сохранила бы под именем Чингисхана (или Цезаря – необязательно Юлия) другого человека – когда объективные предпосылки созрели бы в достаточной степени…

Вторая часть

Тезисы об исторических (социальных) системах (ч. 2)

Первая часть

… Однако, с другой стороны, мы не можем быть уверены, что «альтернативный Чингисхан» (или Наполеон) был бы столь уже успешен в проведении аналогичной политики (не говоря уже о тех людях, что пришли бы им на смену). В истории была масса завоевателей и далеко не все из них снискали славу упомянутых полководцев и реформаторов. Вопрос о том, до какой степени успехи Монгольской империи на начальном этапе – заслуга лично Тэмуджина, остаётся открытым из-за отсутствия у нас альтернативной реальности, в которой мы могли бы – как в лаборатории – исключить, заменить один исторический фактор (при сохранении всех остальных), чтобы проверить, до какой степени конечный результат будет отличаться от того, что имел место в «оригинальной» реальности...

Тезис № 4
Таким образом, возвращаясь к Османской империи, можно зафиксировать следующее. Основатели Блистательной Порты лишь в очень незначительной степени были свободны в вопросе, какое общество они строят. Огузы пришли из Центральной Азии; к кочевым племенам восходит генеалогия правящего дома Османов (خانه‌دان آل عثمان). До начала массового распространения пороха кочевники имели «естественное» преимущество над осёдлыми народами в военном деле (верховая езда, стрельба из лука). Немудрено, что они тяготели к тому, чтобы реализовать это преимущество при первой возможности. Элита османской империи была представлена, в первую очередь, офицерским корпусом (то же самое можно сказать про Россию вплоть до февраля 1917 г., но не про Китай). Подавляющее большинство успехов Османской империи (если не все) были связаны с завоеванием: тем, что тюрки – так же, как и монголы – создали одну из самых совершенных (если не сказать, самую совершенную) военную машину, военно-государственный «механизм» своего времени. На пике своей силы они были грозой всей Европы. Во взятии ими Вены не было ничего невозможного. Ещё неизвестно, какой оборот приняла бы дальнейшая история.

Затем, постепенно, проблемы начали нарастать. Запад (в первую очередь Нидерланды, Объединённое Королевство) напротив, начали «набирать обороты». До какой степени это было связано с широтой местного самоуправления, сказать сложно. Коммунальное движение Х–XIII вв. общеизвестно. Местного самоуправления в великих империях Востока в сопоставимых формах (объёме) действительно не было. Однако само по себе это ещё ни о чём не говорит. Как минимум, нельзя сказать, что местное самоуправление способствовало централизации – которая, с нашей точки зрения, как раз является одним из наиболее «прогрессивных» трендов (как истории в целом, так, в особенности, рассматриваемого периода). При «нормальном» развитии событий у северной Италии были все шансы стать первым регионе в Европе (и мире) где капиталистические отношения возобладали бы (а не в северо-западной Атлантике). Однако Итальянские войны (1494–1559 гг.) привели к тому, что старые феодальные владетели сопредельных стран (Франции, Арагона, Священной Римской империи) просто поставили этот регион под свой прямой контроль, зафиксировав статус-кво, следствием чего стало превращение Италии в экономическом и политическом отношении в глухую периферию Европы, которая сможет объединиться в полноценное государство лишь во второй половине XIX в.

Предшествующая дискуссия

Первая дискуссия в 2025 г.

1. Системный подход в науке и истории (ч. 1)
2. Системный подход в науке и истории (ч. 2)
3. Тезисы об исторических (социальных) системах (ч. 1)
4. Тезисы об исторических (социальных) системах (ч. 2)