Тут есть ещё один очень важный аспект - большинство вузов, и столичных в том числе, крайне негативно относятся к внешнему совместительству, поскольку оно мешает выполнять нормативы по уровню заработной платы. Понятно, что любой практикующий врач основное время тратит на лечение пациентов и поэтому, исключая форматы университетской клиники (единичные в России до настоящего момент) никак не может идти преподавателем в университет по основному месту работы.
При этом, как уже отмечалось ранее, сама система медицинского образования нечувствительна к качеству подготовки врачей. Из-за отношения к дефициту врачей как к некоторой задаче с государственным решением, здравоохранение примет на первичные поликлинические должности буквально любого специалиста. Более того, в случае целевого обучения больница буквально обязана предоставить человеку место (и не имеет мотивации этого не сделать, поскольку риски "дефицита кадров" для неё наступают раньше и с куда большей вероятностью, чем потенциальные последствия некачественного первичного приёма).
Как опять-таки отмечалось ранее, на старших курсах медицинских ВУЗов, где, собственно, и преподают клинические специальности, практически не выгоняют студентов, а это значит, что единственный контроль знаний - это по сути аккредитация после окончания вуза. А дальше "дали скальпель - и крутись как хочешь".
Тут есть ещё один очень важный аспект - большинство вузов, и столичных в том числе, крайне негативно относятся к внешнему совместительству, поскольку оно мешает выполнять нормативы по уровню заработной платы. Понятно, что любой практикующий врач основное время тратит на лечение пациентов и поэтому, исключая форматы университетской клиники (единичные в России до настоящего момент) никак не может идти преподавателем в университет по основному месту работы.
При этом, как уже отмечалось ранее, сама система медицинского образования нечувствительна к качеству подготовки врачей. Из-за отношения к дефициту врачей как к некоторой задаче с государственным решением, здравоохранение примет на первичные поликлинические должности буквально любого специалиста. Более того, в случае целевого обучения больница буквально обязана предоставить человеку место (и не имеет мотивации этого не сделать, поскольку риски "дефицита кадров" для неё наступают раньше и с куда большей вероятностью, чем потенциальные последствия некачественного первичного приёма).
Как опять-таки отмечалось ранее, на старших курсах медицинских ВУЗов, где, собственно, и преподают клинические специальности, практически не выгоняют студентов, а это значит, что единственный контроль знаний - это по сути аккредитация после окончания вуза. А дальше "дали скальпель - и крутись как хочешь".
BY Субъективный оргздрав
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from br
