Некоторые ваковские журналы в правилах для авторов запрещают включать в основной список литературы упоминания диссертаций и авторефератов, относя их к неопубликованным рукописям. При этом разрешают оставить их в подстрочных сносках. Соответственно они не идут в РИНЦ как цитаты и их автор теряет в цитировании и индексе Хирша.
Аналогичный запрет в ваковских, неваковских журналах и некоторых редакциях непериодических изданий касается включения в основной список литературы патентов, свидетельств на программы для ЭВМ, баз данных. Как известно, эти виды публикаций законодательно приравнены к ваковским публикациям (см. Положение о присуждении ученых степеней п. 12.1). И если автор (соискатель) их не цитирует в основном списке источников своей статьи (в статье он описывает результат, который получил при обработке данных в разработанной им программе для ЭВМ), как он докажет на защите дисс., что эти работы внедрены и по ним получен ощутимый научный результат?
Редакция считает, что это ненаучные источники и переводит их в подстрочные, которые не цитируются в РИНЦе. Авторы патентов и пр. теряют цитирования. При этом в НЭБ эти работы отнесены к категории "включены в РИНЦ" (т. е. научные источники).
Потеря цитирований и соответственно низкий индекс Хирша ощутимы при назначении стипендий, подаче на грант, назначении на должность, или подаче документов на ученое звание "доцента" / "профессора".
Как Вы относитесь к подобному отношению к обозначенным научным работам?
Некоторые ваковские журналы в правилах для авторов запрещают включать в основной список литературы упоминания диссертаций и авторефератов, относя их к неопубликованным рукописям. При этом разрешают оставить их в подстрочных сносках. Соответственно они не идут в РИНЦ как цитаты и их автор теряет в цитировании и индексе Хирша.
Аналогичный запрет в ваковских, неваковских журналах и некоторых редакциях непериодических изданий касается включения в основной список литературы патентов, свидетельств на программы для ЭВМ, баз данных. Как известно, эти виды публикаций законодательно приравнены к ваковским публикациям (см. Положение о присуждении ученых степеней п. 12.1). И если автор (соискатель) их не цитирует в основном списке источников своей статьи (в статье он описывает результат, который получил при обработке данных в разработанной им программе для ЭВМ), как он докажет на защите дисс., что эти работы внедрены и по ним получен ощутимый научный результат?
Редакция считает, что это ненаучные источники и переводит их в подстрочные, которые не цитируются в РИНЦе. Авторы патентов и пр. теряют цитирования. При этом в НЭБ эти работы отнесены к категории "включены в РИНЦ" (т. е. научные источники).
Потеря цитирований и соответственно низкий индекс Хирша ощутимы при назначении стипендий, подаче на грант, назначении на должность, или подаче документов на ученое звание "доцента" / "профессора".
Как Вы относитесь к подобному отношению к обозначенным научным работам?
BY Pro.nauku
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from br
