В части воздействия на наши критически важные объекты (включая авиабазы) противник, среди прочего, имеет возможность использовать диверсионные группы. Речь в данном случае идёт не только об агентуре внутри страны, как ранее завербованной, так и вербуемой по ходу процесса. Это ещё и диверсионные группы, засылаемые в страну под прикрытием (причём с территории разных стран, совсем не обязательно именно с Украины), а также классические армейские диверсионные группы, способные, как показала практика, проходить по нашей территории несколько сотен километров до объекта воздействия.
Что же касается средств дистанционного поражения, то здесь имеет смысл отметить такой момент. Недавно коллеги с канала БелПВО обратили внимание на вопрос превращения высокоточных планирующих авиабомб AGM-154 JSOW в крылатые ракеты с дальностью до 550 км, что может позволить противнику наносить удары по нашим удалённым от ТВД объектам, при этом элегантно обходя проблему разрешения наносить удары по территории России. Будет ли реализован данный вариант - покажет время, но сбрасывать его со счетов не стоит.
В качестве Капитана Очевидность констатирую, что эти угрозы требуют наращивания возможностей средств обнаружения и поражения ПВО с одновременным обеспечением защиты наших РЛС, которые также входят в список приоритетных целей, равно как и проактивной работы в части оперативного добывания и своевременной реализации информации о местах сборки, складирования, погрузки/выгрузки соответствующей материальной базы на территории противника. При этом попутно отмечу, что формирование стрелковых подразделений для фронта из рот охраны ВКС и РВСН в условиях повышенной диверсионной активности противника не представляется удачной идеей.
В части воздействия на наши критически важные объекты (включая авиабазы) противник, среди прочего, имеет возможность использовать диверсионные группы. Речь в данном случае идёт не только об агентуре внутри страны, как ранее завербованной, так и вербуемой по ходу процесса. Это ещё и диверсионные группы, засылаемые в страну под прикрытием (причём с территории разных стран, совсем не обязательно именно с Украины), а также классические армейские диверсионные группы, способные, как показала практика, проходить по нашей территории несколько сотен километров до объекта воздействия.
Что же касается средств дистанционного поражения, то здесь имеет смысл отметить такой момент. Недавно коллеги с канала БелПВО обратили внимание на вопрос превращения высокоточных планирующих авиабомб AGM-154 JSOW в крылатые ракеты с дальностью до 550 км, что может позволить противнику наносить удары по нашим удалённым от ТВД объектам, при этом элегантно обходя проблему разрешения наносить удары по территории России. Будет ли реализован данный вариант - покажет время, но сбрасывать его со счетов не стоит.
В качестве Капитана Очевидность констатирую, что эти угрозы требуют наращивания возможностей средств обнаружения и поражения ПВО с одновременным обеспечением защиты наших РЛС, которые также входят в список приоритетных целей, равно как и проактивной работы в части оперативного добывания и своевременной реализации информации о местах сборки, складирования, погрузки/выгрузки соответствующей материальной базы на территории противника. При этом попутно отмечу, что формирование стрелковых подразделений для фронта из рот охраны ВКС и РВСН в условиях повышенной диверсионной активности противника не представляется удачной идеей.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from br
