Приложу к посту, пожалуй, самый безобидный пример, который фигурирует в статье — рекламный плакат 1995 года, сделанный по заказу Philip Morris в рамках информационной кампании против антитабачного законодательства: "Vogliamo creare un altro Ghetto?" («Где они проведут черту?»). На нем на карте Рима нарисован район города, как бы выделенный для курильщиков — что явно отсылает к нацистской практике сгона евреев в гетто. Похожие плакаты были также размещены в общеевропейской и местной прессе в Великобритании, Франции, Испании, Бельгии, Люксембурге, Португалии и Греции.
Советские корни Российской Федерации
Выпустил второй лонгрид об истории российского федерализма. В предыдущей части мы разбирались с понятием федеративного государства. Сегодня поговорим о том, как появилась Российская Федерация и какие элементы она переняла от РСФСР:
— советское государственно-территориальное устройство: зачем большевики сделали ставку на этнический фактор;
— был ли СССР реальной федерацией;
— как реформы Горбачева и основы устройства советского государства сработали на дезинтеграцию СССР, хотя их изначальная идея состояла ровно в обратном;
— как РСФСР эволюционировала в Российскую Федерацию — и причем тут противостояние российских властей с союзными;
— насколько реальной была угроза сепаратизма и развала государства;
— какой федерацией могла бы стать Россия в начале 1990-х, но не стала.
Приятного чтения!
Читать на Бусти
Читать в Телеграме
Выпустил второй лонгрид об истории российского федерализма. В предыдущей части мы разбирались с понятием федеративного государства. Сегодня поговорим о том, как появилась Российская Федерация и какие элементы она переняла от РСФСР:
— советское государственно-территориальное устройство: зачем большевики сделали ставку на этнический фактор;
— был ли СССР реальной федерацией;
— как реформы Горбачева и основы устройства советского государства сработали на дезинтеграцию СССР, хотя их изначальная идея состояла ровно в обратном;
— как РСФСР эволюционировала в Российскую Федерацию — и причем тут противостояние российских властей с союзными;
— насколько реальной была угроза сепаратизма и развала государства;
— какой федерацией могла бы стать Россия в начале 1990-х, но не стала.
Приятного чтения!
Читать на Бусти
Читать в Телеграме
Как построить демократию в мультиэтнической стране?
Во втором номере «Фронды» в списке рекомендованной литературы о демократии я предложил ознакомиться в том числе с двумя работами о теории построения демократии в государствах с многосоставным этноконфессиональным населением:
— «Демократия в многосоставных сообщества» (1977). Аренд Лейпхарт.
— «Этнические группы в конфликте: теории, образцы и политика» (1995). Дональд Горовиц.
Чем же отличаются подходы этих двух авторов?
Подход Лейпхарта — консоциональная демократия
Лейпхарт предложил модель консоциональной демократии, чьи принципы основаны на обеспечении сотрудничества между элитами всех этнических и конфессиональных групп:
— формирование большой коалиции — вовлечение элит всех сторон в принятие решений;
— обеспечение автономии групп в самоуправлении;
— пропорциональное представительство разных групп в органах власти;
— меньшинства имеют право вето — гарантии учета их интересов.
Практические институциональные элементы консоциональной демократии: парламентаризм, пропорциональная избирательная система, федерализм, двухпалатный парламент, судебный надзор, корпоративизм, конституция, которая учитывает интересы меньшинств, элементы прямой демократии.
Существуют как успешные, так и неудачные случаи использования подобной модели (или ее элементов) демократии. К первым относятся Швейцария, Нидерланды, отчасти Бельгия, ряд других западных европейских стран. Ко вторым — Ливан, и этим все сказано.
Подход Горовица — центрипетализм
Он считал, что консоциональная модель поддерживает и усиливает расколы в обществе, поскольку фиксирует и институционализирует устоявшиеся различия между группами. Его альтернативное решение — интеграция:
— формирование перекрещивающихся интересов — например, через широкие массовые партии, которые основаны по идеологическому принципу, а не этноконфессиональному;
— мажоритаризм — внедрение избирательных систем, поощряющих кооперацию разных сторон;
— конструирование общей гражданской идентичности в противовес подчеркиванию различий между группами в этничности и религии.
Практические институционалные элементы центрипетализма: мажоритарная избирательная система, массовые национальные партии, гражданская нация, централизация.
Случаи использования данной модели (или ее элементов) разной степени успешности: Шри-Ланка, Индонезия, Нигерия, Северная Ирландия.
В чем разница?
— элиты vs. массы: Лейпхарт делает ставку на отношения элит, Горовиц — на массовое гражданское участие;
— укрепление идентичностей vs. деполитизация этничности: Лейпхарт защищает малые группы, Горовиц продвигает общую неэтническую, гражданскую идентичность;
— пропорциональность vs. мажоритарность: разные принципы формирования органов власти.
На практике нередко элементы обеих моделей сочетаются в рамках одной политической системы.
Во втором номере «Фронды» в списке рекомендованной литературы о демократии я предложил ознакомиться в том числе с двумя работами о теории построения демократии в государствах с многосоставным этноконфессиональным населением:
— «Демократия в многосоставных сообщества» (1977). Аренд Лейпхарт.
— «Этнические группы в конфликте: теории, образцы и политика» (1995). Дональд Горовиц.
Чем же отличаются подходы этих двух авторов?
Подход Лейпхарта — консоциональная демократия
Лейпхарт предложил модель консоциональной демократии, чьи принципы основаны на обеспечении сотрудничества между элитами всех этнических и конфессиональных групп:
— формирование большой коалиции — вовлечение элит всех сторон в принятие решений;
— обеспечение автономии групп в самоуправлении;
— пропорциональное представительство разных групп в органах власти;
— меньшинства имеют право вето — гарантии учета их интересов.
Практические институциональные элементы консоциональной демократии: парламентаризм, пропорциональная избирательная система, федерализм, двухпалатный парламент, судебный надзор, корпоративизм, конституция, которая учитывает интересы меньшинств, элементы прямой демократии.
Существуют как успешные, так и неудачные случаи использования подобной модели (или ее элементов) демократии. К первым относятся Швейцария, Нидерланды, отчасти Бельгия, ряд других западных европейских стран. Ко вторым — Ливан, и этим все сказано.
Подход Горовица — центрипетализм
Он считал, что консоциональная модель поддерживает и усиливает расколы в обществе, поскольку фиксирует и институционализирует устоявшиеся различия между группами. Его альтернативное решение — интеграция:
— формирование перекрещивающихся интересов — например, через широкие массовые партии, которые основаны по идеологическому принципу, а не этноконфессиональному;
— мажоритаризм — внедрение избирательных систем, поощряющих кооперацию разных сторон;
— конструирование общей гражданской идентичности в противовес подчеркиванию различий между группами в этничности и религии.
Практические институционалные элементы центрипетализма: мажоритарная избирательная система, массовые национальные партии, гражданская нация, централизация.
Случаи использования данной модели (или ее элементов) разной степени успешности: Шри-Ланка, Индонезия, Нигерия, Северная Ирландия.
В чем разница?
— элиты vs. массы: Лейпхарт делает ставку на отношения элит, Горовиц — на массовое гражданское участие;
— укрепление идентичностей vs. деполитизация этничности: Лейпхарт защищает малые группы, Горовиц продвигает общую неэтническую, гражданскую идентичность;
— пропорциональность vs. мажоритарность: разные принципы формирования органов власти.
На практике нередко элементы обеих моделей сочетаются в рамках одной политической системы.
Как писал в свое время экономист Дэни Родрик: «На каждого Ли Куан Ю из Сингапура найдется множество лидеров вроде Мобуту Сесе Секо из Конго».
Ведомости
Авторитарная модернизация – миф
В самом конце июля несколько сотен демократических активистов сошлись на одной из площадей Москвы, чтобы протестовать против ограничений на свободу собраний.
Forwarded from Владимир
Кто хочет попасть в Сингапур, попадает в Камерун?
Когда-то была популярно высказывание том, что Северная Корея не существует, а ее придумали лишь для того, чтобы собрать воедино все плохое, что может существовать в реальном мире политики и экономики. Возможно, что и Сингапур тоже придумали – для того, чтобы собрать воедино все хорошее, что может существовать в воображаемом мире политики и экономики. Тут тебе и длительный устойчивый экономический рост, и высокое качество государственного управления, ну и, конечно же, священный грааль авторитаризма. Правда, Сингапур в силу ряда причин по всем параметром – outlier, и его «историю успеха» повторить и близко никому не удавалось. Но стремление обосновать те или иные движимые special interests политические решения ссылками на передовой опыт имманентно присуще экспертам на службе государства (не только российского). Что ж, «никогда такого не было, и вдруг опять»: теперь оплату труда российских чиновников предлагается реформировать по «сингапурской» модели, для чего надо всего-навсего изменить порядок начисления премий и критерии оценки чиновников. Ну а обоснование этого подхода – в цитате:
«При всех многочисленных различиях между странами имеется и то, что объединяет современную Россию и Сингапур. Так, в частности, в обеих странах наблюдается несменяемость власти (одно лицо в течение продолжительного времени является лидером нации) в условиях де-факто однопартийной системы»
На самом деле, под эти характеристики попадают не только Россия и Сингапур, но и, скажем, Камерун, где одно и то же лицо находится у власти с 1982 года, и одна и та же партия обладает парламентским супер-большинством на протяжении вот уже более двух десятилетий. Между тем, по качеству государственного управления – нравится это кому-то или нет – Россия куда ближе к Камеруну, нежели к Сингапуру (по данным Всемирного банка, по трем из шести параметров программы WGI Россия в 203 году опережала Камерун, а по трем - наоборот). Но почему-то на опыт Камеруна экспертам ссылаться неохота, а зря. Те, кто хотят, всего-навсего изменив порядок начисления премий и критерии оценки чиновников, попасть в Сингапур, скорее всего, попадают в Камерун…
https://www.rbc.ru/economics/24/01/2025/6792672c9a79474b82fe77cf
Когда-то была популярно высказывание том, что Северная Корея не существует, а ее придумали лишь для того, чтобы собрать воедино все плохое, что может существовать в реальном мире политики и экономики. Возможно, что и Сингапур тоже придумали – для того, чтобы собрать воедино все хорошее, что может существовать в воображаемом мире политики и экономики. Тут тебе и длительный устойчивый экономический рост, и высокое качество государственного управления, ну и, конечно же, священный грааль авторитаризма. Правда, Сингапур в силу ряда причин по всем параметром – outlier, и его «историю успеха» повторить и близко никому не удавалось. Но стремление обосновать те или иные движимые special interests политические решения ссылками на передовой опыт имманентно присуще экспертам на службе государства (не только российского). Что ж, «никогда такого не было, и вдруг опять»: теперь оплату труда российских чиновников предлагается реформировать по «сингапурской» модели, для чего надо всего-навсего изменить порядок начисления премий и критерии оценки чиновников. Ну а обоснование этого подхода – в цитате:
«При всех многочисленных различиях между странами имеется и то, что объединяет современную Россию и Сингапур. Так, в частности, в обеих странах наблюдается несменяемость власти (одно лицо в течение продолжительного времени является лидером нации) в условиях де-факто однопартийной системы»
На самом деле, под эти характеристики попадают не только Россия и Сингапур, но и, скажем, Камерун, где одно и то же лицо находится у власти с 1982 года, и одна и та же партия обладает парламентским супер-большинством на протяжении вот уже более двух десятилетий. Между тем, по качеству государственного управления – нравится это кому-то или нет – Россия куда ближе к Камеруну, нежели к Сингапуру (по данным Всемирного банка, по трем из шести параметров программы WGI Россия в 203 году опережала Камерун, а по трем - наоборот). Но почему-то на опыт Камеруна экспертам ссылаться неохота, а зря. Те, кто хотят, всего-навсего изменив порядок начисления премий и критерии оценки чиновников, попасть в Сингапур, скорее всего, попадают в Камерун…
https://www.rbc.ru/economics/24/01/2025/6792672c9a79474b82fe77cf
РБК
Эксперты РАН предложили реформу зарплат чиновников в России
Ученые из институтов РАН и Плехановского университета предложили реформировать в России госслужбу по аналогии с Сингапуром. «Сингапурскому чуду» способствовало финансовое стимулирование чиновников
Forwarded from Political Animals
Как Собянин запустил процесс мобилизации гражданского общества в Москве. Программа жилищной реновации и ее последствия
У любой политики есть конечная цель. В случае реновации заявлялась необходимость обновления ветхого жилфонда и стимулирование строительного комплекса. Однако, как это довольно часто бывает, этот процесс породил непредвиденные последствия: реновация запустила процесс низовой мобилизации.
Как это произошло? Разобраться в этом помогут ученые из российских и американских университетов.
Исследователи протестировали восемь гипотез. Они хотели узнать, как реновация, стартовавшая в 2017 году, повлияла на качество социального капитала среди участников программы. Например: насколько выросло доверие, взаимодействие и политическая вовлеченность у граждан? Подобные программы вынуждают людей организовываться и взаимодействовать: проводить собрания, голосования и прочее. В итоге, согласно этой логике, жители лучше узнают друг друга и более смелее вовлекаются в социально-политические инициативы.
Ученые использовали данные опроса, в котором участвовало 1300 респондента из 121 пятиэтажных домов (хрущёвок). Они разделили их на две группы: тех, кого затронула реновация и тех, кого нет. Респонденты и здания из двух были максимально схожи по своими характеристикам (matched-pair sampling)
Что удалось выяснить:
◾️Включение в программу реновации стимулировало развитие социальных связей и социального капитала у жителей
◾️Программа реновации также привела к «перетеканию» (spillover) её последствий на другие формы политической активности. Жители, участвовавшие в программе, были более склонны участвовать в местных выборах и обсуждать политические вопросы.
◾️Эти жители также активнее выражали недовольство пенсионной реформой и участвовали в митингах
◾️Чем меньше квартир в хрущевке (например 20, а не 100), тем легче жителям удавалось мобилизоваться. Чем больше, тем,соответственно, хуже.
Таким образом, мэр Сергей Собянин через программу реновации подтолкнул москвичей развивать социальные связи и активнее участвовать в политике.
Borisova, E., Smyth, R., & Zakharov, A. (2024). Autocratic policy and the accumulation of social capital: The moscow housing renovation program. American Political Science Review, 118(3), 1110-1130.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
У любой политики есть конечная цель. В случае реновации заявлялась необходимость обновления ветхого жилфонда и стимулирование строительного комплекса. Однако, как это довольно часто бывает, этот процесс породил непредвиденные последствия: реновация запустила процесс низовой мобилизации.
Как это произошло? Разобраться в этом помогут ученые из российских и американских университетов.
Исследователи протестировали восемь гипотез. Они хотели узнать, как реновация, стартовавшая в 2017 году, повлияла на качество социального капитала среди участников программы. Например: насколько выросло доверие, взаимодействие и политическая вовлеченность у граждан? Подобные программы вынуждают людей организовываться и взаимодействовать: проводить собрания, голосования и прочее. В итоге, согласно этой логике, жители лучше узнают друг друга и более смелее вовлекаются в социально-политические инициативы.
Ученые использовали данные опроса, в котором участвовало 1300 респондента из 121 пятиэтажных домов (хрущёвок). Они разделили их на две группы: тех, кого затронула реновация и тех, кого нет. Респонденты и здания из двух были максимально схожи по своими характеристикам (matched-pair sampling)
Что удалось выяснить:
◾️Включение в программу реновации стимулировало развитие социальных связей и социального капитала у жителей
◾️Программа реновации также привела к «перетеканию» (spillover) её последствий на другие формы политической активности. Жители, участвовавшие в программе, были более склонны участвовать в местных выборах и обсуждать политические вопросы.
◾️Эти жители также активнее выражали недовольство пенсионной реформой и участвовали в митингах
◾️Чем меньше квартир в хрущевке (например 20, а не 100), тем легче жителям удавалось мобилизоваться. Чем больше, тем,соответственно, хуже.
Таким образом, мэр Сергей Собянин через программу реновации подтолкнул москвичей развивать социальные связи и активнее участвовать в политике.
Borisova, E., Smyth, R., & Zakharov, A. (2024). Autocratic policy and the accumulation of social capital: The moscow housing renovation program. American Political Science Review, 118(3), 1110-1130.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Россия, которую мы потеряли. Два величайших автора своей эпохи на страницах одного журнала. Инь и ян российской политической аналитики
Венгрия — самая хайповая автократия 2026 года
И неспроста — ведь в стране пройдут уже четвертые подряд парламентские выборы при инкумбенте Викторе Орбане и доминировании его партии Фидес. Почему они будут столь важными и интересными и в чем смысл следить за этой страной следующие пару лет?
Для начала напомню о контексте венгерского случая, о котором я ранее рассказывал в деталях в этом посте. В 2010 году на парламентских выборах победила партия Фидес во главе с Виктором Орбаном — она завоевала супер-большинство в парламенте (227 / 386). Произошло это из-за: 1) провала на выборах левых партий, которые растеряли поддержку после кризиса 2008 года, когда они были в правительстве; 2) особенностей венгерской избирательной системы, которая склонна «награждать» победителя гонки дополнительными местами. Получив контроль над легислатурой, Орбан принялся переписывать правила игры: изменил Конституцию страны, сократил количество мандатов в парламенте, усугубил диспропорциональность избирательной системы, поменял партийное и избирательные законодательство. Далее он начал подчинять себе государственные институты (в литературе этот процесс называется state capture) и вводить репрессивное по отношению к третьему сектору законодательство.
В общем, Венгрия при Орбане — это хрестоматийный пример подрыва демократии (democratic subversion) — когда авторитарные силы завоевывают супер-большинство через вполне себе демократические выборы, а затем пользуются своим положением для обеспечения несменяемости собственной власти.
Благодаря этому комплексу мер в 2014, 2019 и 2022 годах Фидес вместе с младшим партнером по коалиции — христианскими демократами, стабильно побеждали на выборах раздробленную оппозицию. В последний раз ей не помогло даже объединение в альянс, в который вошли все крупные оппозиционные партии: от либералов до левых и националистов. Параллельно с этими процессами, Венгрия оставалась членом ЕС, регулярно выбивала из Евросоюза экономическую помощь, более мягкие условия соблюдения санкций против РФ и другие бонусы в обмен на поддержку инициатив ЕС, которые могут быть приняты лишь единогласной поддержкой всех членов Союза.
Однако в последние годы во многом из-за внешнеполитических потрясений (но не только) экономический рост Венгрии замедлился, а популярность Орбана и Фидес начала падать. Параллельно с этим, у Фидес появился конкурент на их собственном консервативном поле — партия Тиса, в которую в 2024 году вошел Петер Мадьяр, ранее член Фидес и буквально плоть от плоти политической элиты. Летом 2024 году на выборах в Европарламент Тиса застолбили за собой аж 29,6% мест от венгерской квоты (против 44,8% Фидес), оставив далеко позади прочие оппозиционные партии. Осенью рейтинги Тисы и Петера Мадьяра обогнали Фидес и Орбана соответственно. Поэтому, если тренд не поменяется, а правящая группа Венгрии не решится на более авторитарные меры (не забываем, что это страна-член ЕС, очень экономически зависимая от соседей), то уже в 2026 году Орбан рискует столкнуться с опрокидывающими выборами — редким, но известным явлением, когда авторитарный режим теряет власть через выборы либо из-за собственных ошибок, либо потому что правящая элита заранее понимает исходы и таким образом плавно передает власть оппозиции.
Поэтому в ближайший год-два Венгрия, как это бывает с электоральными авторитарными режимами в кризисный период, столкнется с развилкой: правящей группе нужно будет либо автократизировать режим дальше со всеми вытекающими внутре- и внешнеполитическими последствиями, либо пойти на существенные риски и попытаться пройти через очень конкурентную кампанию с шансами потерять власть (как это ранее случилось в Польше с PiS в 2023 году). И исходы тут вообще не очевидны.
И неспроста — ведь в стране пройдут уже четвертые подряд парламентские выборы при инкумбенте Викторе Орбане и доминировании его партии Фидес. Почему они будут столь важными и интересными и в чем смысл следить за этой страной следующие пару лет?
Для начала напомню о контексте венгерского случая, о котором я ранее рассказывал в деталях в этом посте. В 2010 году на парламентских выборах победила партия Фидес во главе с Виктором Орбаном — она завоевала супер-большинство в парламенте (227 / 386). Произошло это из-за: 1) провала на выборах левых партий, которые растеряли поддержку после кризиса 2008 года, когда они были в правительстве; 2) особенностей венгерской избирательной системы, которая склонна «награждать» победителя гонки дополнительными местами. Получив контроль над легислатурой, Орбан принялся переписывать правила игры: изменил Конституцию страны, сократил количество мандатов в парламенте, усугубил диспропорциональность избирательной системы, поменял партийное и избирательные законодательство. Далее он начал подчинять себе государственные институты (в литературе этот процесс называется state capture) и вводить репрессивное по отношению к третьему сектору законодательство.
В общем, Венгрия при Орбане — это хрестоматийный пример подрыва демократии (democratic subversion) — когда авторитарные силы завоевывают супер-большинство через вполне себе демократические выборы, а затем пользуются своим положением для обеспечения несменяемости собственной власти.
Благодаря этому комплексу мер в 2014, 2019 и 2022 годах Фидес вместе с младшим партнером по коалиции — христианскими демократами, стабильно побеждали на выборах раздробленную оппозицию. В последний раз ей не помогло даже объединение в альянс, в который вошли все крупные оппозиционные партии: от либералов до левых и националистов. Параллельно с этими процессами, Венгрия оставалась членом ЕС, регулярно выбивала из Евросоюза экономическую помощь, более мягкие условия соблюдения санкций против РФ и другие бонусы в обмен на поддержку инициатив ЕС, которые могут быть приняты лишь единогласной поддержкой всех членов Союза.
Однако в последние годы во многом из-за внешнеполитических потрясений (но не только) экономический рост Венгрии замедлился, а популярность Орбана и Фидес начала падать. Параллельно с этим, у Фидес появился конкурент на их собственном консервативном поле — партия Тиса, в которую в 2024 году вошел Петер Мадьяр, ранее член Фидес и буквально плоть от плоти политической элиты. Летом 2024 году на выборах в Европарламент Тиса застолбили за собой аж 29,6% мест от венгерской квоты (против 44,8% Фидес), оставив далеко позади прочие оппозиционные партии. Осенью рейтинги Тисы и Петера Мадьяра обогнали Фидес и Орбана соответственно. Поэтому, если тренд не поменяется, а правящая группа Венгрии не решится на более авторитарные меры (не забываем, что это страна-член ЕС, очень экономически зависимая от соседей), то уже в 2026 году Орбан рискует столкнуться с опрокидывающими выборами — редким, но известным явлением, когда авторитарный режим теряет власть через выборы либо из-за собственных ошибок, либо потому что правящая элита заранее понимает исходы и таким образом плавно передает власть оппозиции.
Поэтому в ближайший год-два Венгрия, как это бывает с электоральными авторитарными режимами в кризисный период, столкнется с развилкой: правящей группе нужно будет либо автократизировать режим дальше со всеми вытекающими внутре- и внешнеполитическими последствиями, либо пойти на существенные риски и попытаться пройти через очень конкурентную кампанию с шансами потерять власть (как это ранее случилось в Польше с PiS в 2023 году). И исходы тут вообще не очевидны.
Telegram
Политфак на связи
В условиях электорального авторитаризма, который установился в Венгрии и Сальвадоре, правящие элиты побеждают на выборах. Удивительное открытие.
Начнем с Венгрии
В 1989-1990-х на раннем этапе становлении демократии в Венгрии ввели смешанную несвязанную…
Начнем с Венгрии
В 1989-1990-х на раннем этапе становлении демократии в Венгрии ввели смешанную несвязанную…
Приложение к посту:
1. Аккумулированные результаты опросов в Венгрии по политическим партиям и альянсам, 2022-2025.
2. Результаты выборов в Европарламент 2024 года по Венгрии.
3. Результаты парламентских выборов, 2018 и 2022.
Источник: Politico
1. Аккумулированные результаты опросов в Венгрии по политическим партиям и альянсам, 2022-2025.
2. Результаты выборов в Европарламент 2024 года по Венгрии.
3. Результаты парламентских выборов, 2018 и 2022.
Источник: Politico
Forwarded from nonpartisan
(Первое) научное объяснение срачей в Твиттере
Если в России и есть публичное пространство, где люди обсуждают политику, то это Твиттер. Каждый из вас хоть раз слышал о легендарных “твиттерских срачах”. Почему российские политики и их сторонники вместо конструктивного диалога постоянно ругаются? Неужели всему виной низкая культура дискуссии в Восточной Европе?
Исследования показывают, что часть ответственности лежит на алгоритмах Твиттера.
■ Недавнее исследование, проведённое Смитой Милли и её коллегами из Калифорнийского университета в Беркли, доказывает, что алгоритмы платформы усиливают аффективную поляризацию – то есть взаимную неприязнь и недоверие между политическими группами.
■ В эксперименте сравнивались эмоциональные реакции пользователей на твиты из хронологической ленты и ленты, формируемой алгоритмом.
■ Оказалось, что алгоритм чаще продвигает контент с ярко выраженной политической принадлежностью (partisan content) и твиты, выражающие негативные эмоции – злость, тревогу и грусть.
■ Негативные твиты, подобранные алгоритмом, вызывали у пользователей больше гнева, направленного против представителей противоположных групп. Этот гнев не только усиливал недоверие и негативное отношение к «чужим», но и укреплял привязанность к своей политической группе.
■ Исследователи не подтвердили популярную гипотезу о создании алгоритмами так называемых информационных пузырей или эхо-камер – закрытых сообществ с однородным мнением. Наоборот, алгоритм немного чаще, чем хронологическая лента, показывал твиты из противоположных групп. Однако их тональность лишь усиливала поляризацию.
■ Интересно также, что предпочтения пользователей не совпадали с алгоритмическим выбором. Несмотря на то, что алгоритм в среднем предлагал контент, который нравился людям больше, политические посты, отобранные им, оценивались негативно.
Твиттер – это ужасная площадка для политических дискуссий. Он пробуждает худшее в нашей природе – склонность делиться на группы и кидаться друг в друга камнями. Пока алгоритмы не будут изменены, российским политикам стоит удалиться оттуда и перейти на менее токсичные платформы. Например, в Телеграм.
Если в России и есть публичное пространство, где люди обсуждают политику, то это Твиттер. Каждый из вас хоть раз слышал о легендарных “твиттерских срачах”. Почему российские политики и их сторонники вместо конструктивного диалога постоянно ругаются? Неужели всему виной низкая культура дискуссии в Восточной Европе?
Исследования показывают, что часть ответственности лежит на алгоритмах Твиттера.
■ Недавнее исследование, проведённое Смитой Милли и её коллегами из Калифорнийского университета в Беркли, доказывает, что алгоритмы платформы усиливают аффективную поляризацию – то есть взаимную неприязнь и недоверие между политическими группами.
■ В эксперименте сравнивались эмоциональные реакции пользователей на твиты из хронологической ленты и ленты, формируемой алгоритмом.
■ Оказалось, что алгоритм чаще продвигает контент с ярко выраженной политической принадлежностью (partisan content) и твиты, выражающие негативные эмоции – злость, тревогу и грусть.
■ Негативные твиты, подобранные алгоритмом, вызывали у пользователей больше гнева, направленного против представителей противоположных групп. Этот гнев не только усиливал недоверие и негативное отношение к «чужим», но и укреплял привязанность к своей политической группе.
■ Исследователи не подтвердили популярную гипотезу о создании алгоритмами так называемых информационных пузырей или эхо-камер – закрытых сообществ с однородным мнением. Наоборот, алгоритм немного чаще, чем хронологическая лента, показывал твиты из противоположных групп. Однако их тональность лишь усиливала поляризацию.
■ Интересно также, что предпочтения пользователей не совпадали с алгоритмическим выбором. Несмотря на то, что алгоритм в среднем предлагал контент, который нравился людям больше, политические посты, отобранные им, оценивались негативно.
Твиттер – это ужасная площадка для политических дискуссий. Он пробуждает худшее в нашей природе – склонность делиться на группы и кидаться друг в друга камнями. Пока алгоритмы не будут изменены, российским политикам стоит удалиться оттуда и перейти на менее токсичные платформы. Например, в Телеграм.
Политфак на связи
Это не собрание лучших статей ever, а скорее срез работ по теме. Несложно заметить, что их объединяет — зацикленность на США. В данном случае это даже оправдано, потому что сам факт высокой поляризации общества в Штатах уже многократно доказан, а значит это…
Кстати, ранее составлял подборку статей по теме — советую также с ней ознакомиться, там есть исследования и по Твиттеру, и по другим платформам.
Forwarded from ФРОНДА
Уже завтра, 30 января, в Москве состоятся дебаты об исторической судьбе России — действительно ли наша страна является столь уникальной, что в ней не могут прижиться западные институты, или же Россия — обычная европейская страна со своими проблемами.
На мероприятии можно будет приобрести книги авторов, а также новый выпуск нашего журнала.
Регистрация
Где: Москва, Аптекарский переулок, 9, Буддийский центр Рипа, 2 этаж
Когда: 30 января (чт), 19:00
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Telegram
Центр Адама Смита
30 января 2025 в 19-00 Центр Адама Смита совместно с московскими либертарианцами организует академические дебаты «Почему Россия отстала?» Сергея Сергеева, автора книг «Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия» и «Русское самовластие. Власть и ее…
Российский федерализм в 1990-х: отношения федерального центра и регионов
Подготовил для вас третий большой материал об истории федерализма в России — на этот раз о периоде с 1994 по 1999 год:
— все регионы равны, но некоторые ровнее: как в России сложился ассиметричный федерализм с сильными национальными республиками;
— как в России появились прямые губернаторские выборы — и почему Кремль долгое время старался их не проводить;
— почему случилась децентрализация: какие факторы не давали федеральному центру построить жесткую вертикаль власти;
— взлет и закат субнациональных авторитарных режимов: региональные корни диктатуры.
Внутри вас ожидает лонгрид с разбором политологических исследований по теме, а также подборка лекций.
Приятного чтения!
Читать на Бусти
Читать в Телеграме
Подготовил для вас третий большой материал об истории федерализма в России — на этот раз о периоде с 1994 по 1999 год:
— все регионы равны, но некоторые ровнее: как в России сложился ассиметричный федерализм с сильными национальными республиками;
— как в России появились прямые губернаторские выборы — и почему Кремль долгое время старался их не проводить;
— почему случилась децентрализация: какие факторы не давали федеральному центру построить жесткую вертикаль власти;
— взлет и закат субнациональных авторитарных режимов: региональные корни диктатуры.
Внутри вас ожидает лонгрид с разбором политологических исследований по теме, а также подборка лекций.
Приятного чтения!
Читать на Бусти
Читать в Телеграме
Авторитарный джендервошинг и преемственность власти
Очень интересный сюжет из Никарагуа — там правящий с 2007 года автократ Даниэль Ортега провернул, пожалуй, первый столь необычный в истории способ продления собственных полномочий и передачи власти близкому лицу. Конгресс страны одобрил поправки в конституцию, согласно которым должность президента разделяется на двух со-председателей, которые обязательно должны представлять два разных пола. По счастливому совпадению, нынешний вице-президент страны — Росарио Мурильо, жена Даниэля Ортеги. Кроме того, Конгресс поддержал продление президентских полномочий до 2028 года, что на год больше, чем позволяли старые конституционные правила.
Этот случай демонстрирует сразу два интересных явления, характерных для современных авторитарных режимов.
С одной стороны, это очевидный пример авторитарного джендервошинга (autocratic genderwashing) — использования повестки гендерного равенства авторитарными режимами в собственных интересах. Если вы думаете, что такие практики, как, например, введение гендерных квот для легислатур, партий или госструктур — это повестка лишь западных либеральных демократий, то вы сильно ошибаетесь. Так, многие развивающиеся страны, в большинстве своем авторитарные, давно перегнали западные по представленности женщин в парламентах — в том числе благодаря квотам. Зачем они это делают? Во-первых, чтобы укрепить свою поддержку внутри страны со стороны групп, поддерживающих расширение возможностей для женщин, во-вторых, для придания дополнительной внешней легитимности — показать прогрессивность режима иностранным партнерам.
С другой стороны, этот пример снова демонстрирует главную уязвимость персоналистских электоральных авторитарных режимов — отсутствие четких правил передачи власти. Поэтому тот же Ортега меняет конституцию Никарагуа таким образом, чтобы формализовать передачу президентских полномочий своей жене, сохраняя преемственность власти внутри одной семьи. Многие другие персоналистские автократы зачастую не прибегают к таким шагам по формализации особого положения преемника, поскольку боятся слишком заранее его усиливать (чем это может закончиться — см. случай Назарбаева-Токаева в Казахстане). Но здесь-то дело семейное!
Очень интересный сюжет из Никарагуа — там правящий с 2007 года автократ Даниэль Ортега провернул, пожалуй, первый столь необычный в истории способ продления собственных полномочий и передачи власти близкому лицу. Конгресс страны одобрил поправки в конституцию, согласно которым должность президента разделяется на двух со-председателей, которые обязательно должны представлять два разных пола. По счастливому совпадению, нынешний вице-президент страны — Росарио Мурильо, жена Даниэля Ортеги. Кроме того, Конгресс поддержал продление президентских полномочий до 2028 года, что на год больше, чем позволяли старые конституционные правила.
Этот случай демонстрирует сразу два интересных явления, характерных для современных авторитарных режимов.
С одной стороны, это очевидный пример авторитарного джендервошинга (autocratic genderwashing) — использования повестки гендерного равенства авторитарными режимами в собственных интересах. Если вы думаете, что такие практики, как, например, введение гендерных квот для легислатур, партий или госструктур — это повестка лишь западных либеральных демократий, то вы сильно ошибаетесь. Так, многие развивающиеся страны, в большинстве своем авторитарные, давно перегнали западные по представленности женщин в парламентах — в том числе благодаря квотам. Зачем они это делают? Во-первых, чтобы укрепить свою поддержку внутри страны со стороны групп, поддерживающих расширение возможностей для женщин, во-вторых, для придания дополнительной внешней легитимности — показать прогрессивность режима иностранным партнерам.
С другой стороны, этот пример снова демонстрирует главную уязвимость персоналистских электоральных авторитарных режимов — отсутствие четких правил передачи власти. Поэтому тот же Ортега меняет конституцию Никарагуа таким образом, чтобы формализовать передачу президентских полномочий своей жене, сохраняя преемственность власти внутри одной семьи. Многие другие персоналистские автократы зачастую не прибегают к таким шагам по формализации особого положения преемника, поскольку боятся слишком заранее его усиливать (чем это может закончиться — см. случай Назарбаева-Токаева в Казахстане). Но здесь-то дело семейное!
Российский федерализм 2000-х: централизация власти
Продолжаю свой цикл об истории российского федерализма — на этот раз рассказываю о нулевых. Делюсь небольшим фрагментом:
Если 90-е стали эпохой расцвета российского федерализма во всех его противоречивых проявлениях, то «нулевые» ознаменовались обратным — централизацией и построением вертикали власти на фоне становления электорального авторитарного режима.
Новый президент и новые принципы во внутренней политике: как федерализм оказался главной помехой для Кремля
В мае 2000 года журнал «Коммерсантъ Власть» опубликовал внутренний документ Администрации Президента, который стал известен под именем «Редакция №6». В нем анонимный представитель АП пишет о направлениях работы новой Администрации, ее организационной структуре, а также анализирует ошибки команды Ельцина во внутренней политике и предлагает пути их решения. Документ представляет для нас интерес по нескольким причинам. Во-первых, из него становится ясно, что с самого начала АП воспринималась командой нового Президента не просто как административный орган при главе государства, а как главный политический институт в стране, который непосредственно должен заниматься управлением и контролем над всей внутренней политикой. Во-вторых, в документе четко прослеживается стремление сконцентрировать власть в руках Президента: использование спецслужб для решения внутриполитических задач, взятие под контроль медиа, борьба с оппозицией, влияние на избирательные процессы. В-третьих, особое внимание в записке уделено отношениям федерального центра с регионами: так, в тексте многократно повторяется фраза про «расчленение России или ослабление полномочий центра на местах» в качестве основной угрозы, а руководители регионов и региональные элиты прямо называются одними из главных объектов, в адрес которых нужно проводить более жесткую политику.
Например:
«Сорок процентов (!) губернаторов уже конкретно принадлежат к оппозиционному лагерю. Остальные, так как в отношении их Представителями Президента РФ не проводилась целенаправленная политика, начинают вести самостоятельную “отделенческую” линию. Если сейчас же не начать реализовывать программу по политическому и экономическому сдерживанию руководителей республик, краев и областей, через некоторое время уже намечающиеся ростки политики отделения регионов от Центра начнут превращаться в расчленение Российской Федерации на “удельные княжества”. Этого допустить нельзя».
Неизвестно, насколько тогда угроза сепаратизма (а не в целом наличия альтернативных политических сил) считалась действительно первостепенной для Кремля, но, как минимум, в этом документе она представлена как одна из главных (если не самой главной). Какой точно можно сделать вывод из этого текста, так это четко сформулированное желание АП взять под контроль региональную и местную политику в России, а также принудить к встраиванию в вертикаль власти политиков и в целом элиты на местах.
Как я и говорил в прошлой части, в конце 1990-х и начале 2000-х у федерального центра вернулась возможность усилить свои позиции и навязать собственные правила игры регионам, перечеркнув прошлые принципы отношений с ними. Главная причина — экономический рост благодаря эффектам от рыночных реформ 1990-х и росту цен на энергоносители, то есть у центра появилось в распоряжении больше ресурсов.
Другие причины: успешный транзит власти от Ельцина к Путину, реальная популярность нового Президента, а также относительно удачные результаты выборов в Госдуму 1999 года: пропутинский блок «Единство» занял второе место после КПРФ и 16% мандатов, обойдя блок губернаторов ОВР (15% мандатов), который затем будет кооптирован и включен в состав новой партии власти — «Единой России».
Поэтому первые шаги по централизации власти не заставили себя долго ждать.
Читать далее на Бусти
Читать далее в Телеграме
Продолжаю свой цикл об истории российского федерализма — на этот раз рассказываю о нулевых. Делюсь небольшим фрагментом:
Если 90-е стали эпохой расцвета российского федерализма во всех его противоречивых проявлениях, то «нулевые» ознаменовались обратным — централизацией и построением вертикали власти на фоне становления электорального авторитарного режима.
Новый президент и новые принципы во внутренней политике: как федерализм оказался главной помехой для Кремля
В мае 2000 года журнал «Коммерсантъ Власть» опубликовал внутренний документ Администрации Президента, который стал известен под именем «Редакция №6». В нем анонимный представитель АП пишет о направлениях работы новой Администрации, ее организационной структуре, а также анализирует ошибки команды Ельцина во внутренней политике и предлагает пути их решения. Документ представляет для нас интерес по нескольким причинам. Во-первых, из него становится ясно, что с самого начала АП воспринималась командой нового Президента не просто как административный орган при главе государства, а как главный политический институт в стране, который непосредственно должен заниматься управлением и контролем над всей внутренней политикой. Во-вторых, в документе четко прослеживается стремление сконцентрировать власть в руках Президента: использование спецслужб для решения внутриполитических задач, взятие под контроль медиа, борьба с оппозицией, влияние на избирательные процессы. В-третьих, особое внимание в записке уделено отношениям федерального центра с регионами: так, в тексте многократно повторяется фраза про «расчленение России или ослабление полномочий центра на местах» в качестве основной угрозы, а руководители регионов и региональные элиты прямо называются одними из главных объектов, в адрес которых нужно проводить более жесткую политику.
Например:
«Сорок процентов (!) губернаторов уже конкретно принадлежат к оппозиционному лагерю. Остальные, так как в отношении их Представителями Президента РФ не проводилась целенаправленная политика, начинают вести самостоятельную “отделенческую” линию. Если сейчас же не начать реализовывать программу по политическому и экономическому сдерживанию руководителей республик, краев и областей, через некоторое время уже намечающиеся ростки политики отделения регионов от Центра начнут превращаться в расчленение Российской Федерации на “удельные княжества”. Этого допустить нельзя».
Неизвестно, насколько тогда угроза сепаратизма (а не в целом наличия альтернативных политических сил) считалась действительно первостепенной для Кремля, но, как минимум, в этом документе она представлена как одна из главных (если не самой главной). Какой точно можно сделать вывод из этого текста, так это четко сформулированное желание АП взять под контроль региональную и местную политику в России, а также принудить к встраиванию в вертикаль власти политиков и в целом элиты на местах.
Как я и говорил в прошлой части, в конце 1990-х и начале 2000-х у федерального центра вернулась возможность усилить свои позиции и навязать собственные правила игры регионам, перечеркнув прошлые принципы отношений с ними. Главная причина — экономический рост благодаря эффектам от рыночных реформ 1990-х и росту цен на энергоносители, то есть у центра появилось в распоряжении больше ресурсов.
Другие причины: успешный транзит власти от Ельцина к Путину, реальная популярность нового Президента, а также относительно удачные результаты выборов в Госдуму 1999 года: пропутинский блок «Единство» занял второе место после КПРФ и 16% мандатов, обойдя блок губернаторов ОВР (15% мандатов), который затем будет кооптирован и включен в состав новой партии власти — «Единой России».
Поэтому первые шаги по централизации власти не заставили себя долго ждать.
Читать далее на Бусти
Читать далее в Телеграме