Если задать избирателю вопрос: «Кто руководит ЛДПР?», в ответ услышим: «НейроЖириновский». После смерти бессменного лидера ЛДПР в моменте даже обгоняла КПРФ по рейтингам. Однако без постоянной информационно-идеологической подпитки импульс рискует иссякнуть. Поддержка СВО не выделяет ЛДПР на фоне остальных политических сил, а зацикленность на образе Жириновского сужает пространство для смены имиджа.
Перед выборами остро ощущается нехватка реальных инициатив. Поэтому гипс на руке кандидата от ЛДПР Бориса Чернышова, попавшего в ДТП, становится действенным способом выделиться на фоне других кандидатов. В результате на выборах мэра Москвы в борьбе за второе место сойдутся известная фамилия, гипс и шаурма по ГОСТу. Ясно, что итог в значительной степени предопределён и бюджеты ограничены, но пример показательный. То же можно увидеть и на федеральном уровне. Если за два месяца до ЕДГ всерьёз обсуждается выдача партбилета НейроЖириновскому в качестве главной «фишки» партийной кампании, что-то идёт не так.
Жириновский занимал электоральную нишу в 6-8%, умело купируя негативные настроения радикальных патриотов. Но с фактическим уходом ЛДПР из телевизионных ток-шоу, где её неизменно представлял Владимир Вольфович, в нейросеть и NFT, непонятные широкому кругу избирателей, партия рискует потерять голоса ядерного электората и не приобрести новые. Пришло время меняться, и в руководстве ЛДПР это прекрасно понимают. Вопрос — в какую сторону?
Если задать избирателю вопрос: «Кто руководит ЛДПР?», в ответ услышим: «НейроЖириновский». После смерти бессменного лидера ЛДПР в моменте даже обгоняла КПРФ по рейтингам. Однако без постоянной информационно-идеологической подпитки импульс рискует иссякнуть. Поддержка СВО не выделяет ЛДПР на фоне остальных политических сил, а зацикленность на образе Жириновского сужает пространство для смены имиджа.
Перед выборами остро ощущается нехватка реальных инициатив. Поэтому гипс на руке кандидата от ЛДПР Бориса Чернышова, попавшего в ДТП, становится действенным способом выделиться на фоне других кандидатов. В результате на выборах мэра Москвы в борьбе за второе место сойдутся известная фамилия, гипс и шаурма по ГОСТу. Ясно, что итог в значительной степени предопределён и бюджеты ограничены, но пример показательный. То же можно увидеть и на федеральном уровне. Если за два месяца до ЕДГ всерьёз обсуждается выдача партбилета НейроЖириновскому в качестве главной «фишки» партийной кампании, что-то идёт не так.
Жириновский занимал электоральную нишу в 6-8%, умело купируя негативные настроения радикальных патриотов. Но с фактическим уходом ЛДПР из телевизионных ток-шоу, где её неизменно представлял Владимир Вольфович, в нейросеть и NFT, непонятные широкому кругу избирателей, партия рискует потерять голоса ядерного электората и не приобрести новые. Пришло время меняться, и в руководстве ЛДПР это прекрасно понимают. Вопрос — в какую сторону?
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from br
