Я часто, слишком часто скучаю за Запорожьем. Наверно он слишком усердно связал свое присутствие в моей памяти с кризисом дома порожденного войной.
В моей памяти, стоит мне вспомнить про мой город, всегда возникает один момент. В какой-то из сумбурных летних дней я закончила читать «Подростка». И выйдя из кафе, в котором было тщательно решено читать именно эту книгу, я услышала как город дышит. Как между шумов автомобилей улица понемногу затихает, и вся как будто выдыхает из себя усталость, причиненную только что пронесшейся спешкой. Как внезапно редеет поток людей и даже животные, птицы будто прячутся на миг. А потом вновь вдох и новый шум вплетается в ритм дыхания.
И когда все это оголилось моему взгляду как структура жизни здешнего слишком особенного пространства — где-то внутри мое собственное дыхание подсказало мне никогда доселе не открывавшееся родство. Я сама дышу в этом же темпе, он навсегда живет здесь, во мне, с моим первым вдохом в стенах запорожского роддома.
Может быть это мистическое переживание покажется вам чудным, но с тех самых пор мне все далее стало открываться, что каждый человек дышит так, как дышит его дом. И сквозь различие темпоральности этой внутренней музыки, растет необитаемая внутренним взглядом динамика отношений.
Я часто, слишком часто скучаю за Запорожьем. Наверно он слишком усердно связал свое присутствие в моей памяти с кризисом дома порожденного войной.
В моей памяти, стоит мне вспомнить про мой город, всегда возникает один момент. В какой-то из сумбурных летних дней я закончила читать «Подростка». И выйдя из кафе, в котором было тщательно решено читать именно эту книгу, я услышала как город дышит. Как между шумов автомобилей улица понемногу затихает, и вся как будто выдыхает из себя усталость, причиненную только что пронесшейся спешкой. Как внезапно редеет поток людей и даже животные, птицы будто прячутся на миг. А потом вновь вдох и новый шум вплетается в ритм дыхания.
И когда все это оголилось моему взгляду как структура жизни здешнего слишком особенного пространства — где-то внутри мое собственное дыхание подсказало мне никогда доселе не открывавшееся родство. Я сама дышу в этом же темпе, он навсегда живет здесь, во мне, с моим первым вдохом в стенах запорожского роддома.
Может быть это мистическое переживание покажется вам чудным, но с тех самых пор мне все далее стало открываться, что каждый человек дышит так, как дышит его дом. И сквозь различие темпоральности этой внутренней музыки, растет необитаемая внутренним взглядом динамика отношений.
Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted.
from br
