У Валерия Лимаренко на Сахалине что ни день, то новая катастрофа – и старые больные лапки у муниципальных служб, которые не справляются с любыми вызовами. Снесенный частично стихией муниципальный мост в Смирныховском районе – дело, конечно, циклона, но сами же коммунальщики признаются, что мост и без того подмывает несколько раз в году, и никакие цунами и прочие катастрофы в этом не виноваты. Катастрофа тут с губернатором, не желающим заниматься проблемой электората, только и всего.
Циклон обрушился на десять районов. В Томари из-за осадков не выдержали давно не чиненные ливневые стоки в нижней части города, затопив частный сектор. В центре Углегорска передвигаются на лодках. Без света с 14 мая остались 7760 человек, 1141 дом. Выведены из строя 15 ЛЭП, они питали 17 населенных пунктов в Александровск-Сахалинском и Тымовском районах. До сих пор ремонтные бригады не наладили подачу электричества.
А что же власть и лично Лимаренко, спросите вы? Губернатор рапортует: катастрофа у него «на особом контроле», введён режим «повышенной готовности». Смирныховский мост никто так и не починил, потому выживайте там как можете, а у нас оперативные совещания, красный уровень опасности, конструктивное обсуждение и прочие нужности, не до ваших плебейских проблем – люди перекладывают бумажки и работают!
У Валерия Лимаренко на Сахалине что ни день, то новая катастрофа – и старые больные лапки у муниципальных служб, которые не справляются с любыми вызовами. Снесенный частично стихией муниципальный мост в Смирныховском районе – дело, конечно, циклона, но сами же коммунальщики признаются, что мост и без того подмывает несколько раз в году, и никакие цунами и прочие катастрофы в этом не виноваты. Катастрофа тут с губернатором, не желающим заниматься проблемой электората, только и всего.
Циклон обрушился на десять районов. В Томари из-за осадков не выдержали давно не чиненные ливневые стоки в нижней части города, затопив частный сектор. В центре Углегорска передвигаются на лодках. Без света с 14 мая остались 7760 человек, 1141 дом. Выведены из строя 15 ЛЭП, они питали 17 населенных пунктов в Александровск-Сахалинском и Тымовском районах. До сих пор ремонтные бригады не наладили подачу электричества.
А что же власть и лично Лимаренко, спросите вы? Губернатор рапортует: катастрофа у него «на особом контроле», введён режим «повышенной готовности». Смирныховский мост никто так и не починил, потому выживайте там как можете, а у нас оперативные совещания, красный уровень опасности, конструктивное обсуждение и прочие нужности, не до ваших плебейских проблем – люди перекладывают бумажки и работают!
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from br
