Это одна из моих любимых историй, которую знают почти все мои друзья, но мне не надоест ее рассказывать. История из жизни моей мамы (она разрешила ею делиться).
Так вот. Моя мама работает старшей медсестрой в тюрьме в туберкулезном отделении. И должна была к ним приехать проверка. А по нормам, на стендах в больнице должны висеть инструкции, как работать с подобными больными. Инструкции там объемные, на много-много листов.
За день до проверки все инструкции со всех стендов пропадают. Охрана обыскивает всё и всех, ничего не находит. Экстренно печатают заново, проверка проходит успешно.
А через пару дней наступает 14 февраля. И дежурный зэк от лица всех болеющих приносит в кабинет моей маме огромного бумажного лебедя, сделанного из этих инструкций. Они даже нашли где-то фольгу, чтобы сделать ему блестящий клюв и какое-то украшение.
И поэтому когда теперь я слышу, что он не позвонил, потому что занят и прочие подобные истории, я думаю: зэки(!) в тюрьме договорились между собой(!), скорее всего договорились с охраной(!), придумали идею в супер-ограниченных условиях (!), реализовали ее ночью (!), чтобы сделать женщине приятное. А какой-то тюбик не может позвонить/написать/прочие мелочи по списку.
Себе я тоже про это напоминаю, потому что я тот еще адвокат для бездействующих мужчин.
Это одна из моих любимых историй, которую знают почти все мои друзья, но мне не надоест ее рассказывать. История из жизни моей мамы (она разрешила ею делиться).
Так вот. Моя мама работает старшей медсестрой в тюрьме в туберкулезном отделении. И должна была к ним приехать проверка. А по нормам, на стендах в больнице должны висеть инструкции, как работать с подобными больными. Инструкции там объемные, на много-много листов.
За день до проверки все инструкции со всех стендов пропадают. Охрана обыскивает всё и всех, ничего не находит. Экстренно печатают заново, проверка проходит успешно.
А через пару дней наступает 14 февраля. И дежурный зэк от лица всех болеющих приносит в кабинет моей маме огромного бумажного лебедя, сделанного из этих инструкций. Они даже нашли где-то фольгу, чтобы сделать ему блестящий клюв и какое-то украшение.
И поэтому когда теперь я слышу, что он не позвонил, потому что занят и прочие подобные истории, я думаю: зэки(!) в тюрьме договорились между собой(!), скорее всего договорились с охраной(!), придумали идею в супер-ограниченных условиях (!), реализовали ее ночью (!), чтобы сделать женщине приятное. А какой-то тюбик не может позвонить/написать/прочие мелочи по списку.
Себе я тоже про это напоминаю, потому что я тот еще адвокат для бездействующих мужчин.
BY Здесь была Геката
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from br
