Волонтеры и военкоры массово жалуются на Ростовскую границу — сотрудники не дают провозить ни оборудование, ни лекарства
Волонтеры и военкоры массово жалуются на границу в Ростовской области, через которую передают оборудование военнослужащим и гумпомощь. По их словам, таможенники изымают снаряжение и лекарства «на экспертизу», из-за чего военным, ожидающим помощи, приходится по несколько дней сидеть без необходимых вещей.
При этом все вещи изымаются на экспертизу из-за простой бюрократии — как рассказал военкор Комсомольской правды Дмитрий Стешин, из-за «правил» ему пришлось «месяц бегать под обстрелами в шапочке "Бен Шерман" вместо каски». И это касается даже таких простых вещей, как памперсы и соки, за которые, по словам журналистов и волонтеров, «будешь огребать как за контрабандный Майбах».Забирают даже книги, чтобы «проверить их на наличие экстремизма», и иконы.
Воззвания к совести таможенников работают не всегда, а бойцы на фронте продолжают ждать помощи, иногда днями, в то время, как неторопливые сотрудники изымают жизненно необходимые вещи, не дают разрешения на их провоз и складируют их у себя.
Волонтеры и военкоры массово жалуются на Ростовскую границу — сотрудники не дают провозить ни оборудование, ни лекарства
Волонтеры и военкоры массово жалуются на границу в Ростовской области, через которую передают оборудование военнослужащим и гумпомощь. По их словам, таможенники изымают снаряжение и лекарства «на экспертизу», из-за чего военным, ожидающим помощи, приходится по несколько дней сидеть без необходимых вещей.
При этом все вещи изымаются на экспертизу из-за простой бюрократии — как рассказал военкор Комсомольской правды Дмитрий Стешин, из-за «правил» ему пришлось «месяц бегать под обстрелами в шапочке "Бен Шерман" вместо каски». И это касается даже таких простых вещей, как памперсы и соки, за которые, по словам журналистов и волонтеров, «будешь огребать как за контрабандный Майбах».Забирают даже книги, чтобы «проверить их на наличие экстремизма», и иконы.
Воззвания к совести таможенников работают не всегда, а бойцы на фронте продолжают ждать помощи, иногда днями, в то время, как неторопливые сотрудники изымают жизненно необходимые вещи, не дают разрешения на их провоз и складируют их у себя.
BY Readovka
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from br
