Выдворение иностранных преступников не будет работать до тех пор, пока у них имеется возможность нелегально вернуться обратно
Дело таджикской банды поклонников ИГИЛ*, промышлявшей избиениями жителей Мытищ, приобрело до боли знакомый, но от этого не менее вопиющий поворот. С началом расследования и заведения уголовного дела главарь радикалов спешно убежал на свою историческую родину, но, как оказалось, долго там не пробыл. В интернете появились фотографии, где он, уже воссоединившись с друзьями, позирует на фоне «Пятёрочки» на территории России.
Вариантов у происходящего немного. Либо его возвращению поспособствовали старшие товарищи из диаспоры, что вызывает массу вопросов к правоохранителям как на границе, так и в самих Мытищах, либо, что более вероятно, мы в очередной раз стали свидетелями ситуации, когда преступник, попав домой, сменил документы и вернулся уже под иной личиной, суть которой притом осталась прежней. Аналогично действуют и другие правонарушители, в том числе те, кого уже выдворили за пределы России принудительно.
Иных причин того, что находящийся под уголовным преследованием человек настолько вольготно себя чувствует в России, придумать сложно. Особенно удручает во всей ситуации тот факт, что предложения по снятию отпечатков пальцев и не только при въезде в страну правоохранители озвучивали достаточно давно. При соответствующей работе в этом направлении мы бы не стали свидетелями такого безобразия. Но имеем, что имеем.
* — организация, признанная террористической и запрещённая в РФ
Выдворение иностранных преступников не будет работать до тех пор, пока у них имеется возможность нелегально вернуться обратно
Дело таджикской банды поклонников ИГИЛ*, промышлявшей избиениями жителей Мытищ, приобрело до боли знакомый, но от этого не менее вопиющий поворот. С началом расследования и заведения уголовного дела главарь радикалов спешно убежал на свою историческую родину, но, как оказалось, долго там не пробыл. В интернете появились фотографии, где он, уже воссоединившись с друзьями, позирует на фоне «Пятёрочки» на территории России.
Вариантов у происходящего немного. Либо его возвращению поспособствовали старшие товарищи из диаспоры, что вызывает массу вопросов к правоохранителям как на границе, так и в самих Мытищах, либо, что более вероятно, мы в очередной раз стали свидетелями ситуации, когда преступник, попав домой, сменил документы и вернулся уже под иной личиной, суть которой притом осталась прежней. Аналогично действуют и другие правонарушители, в том числе те, кого уже выдворили за пределы России принудительно.
Иных причин того, что находящийся под уголовным преследованием человек настолько вольготно себя чувствует в России, придумать сложно. Особенно удручает во всей ситуации тот факт, что предложения по снятию отпечатков пальцев и не только при въезде в страну правоохранители озвучивали достаточно давно. При соответствующей работе в этом направлении мы бы не стали свидетелями такого безобразия. Но имеем, что имеем.
* — организация, признанная террористической и запрещённая в РФ
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from br
